— В Эрдваре я отправила тете письмо, которое мы написали сегодня утром, — сказала Пиджен.
— Вот как? — улыбнулась Бриджит. — Что ж, скоро мы узнаем, как поживает Драчун.
Дайон Кристи не вышел к ужину, и Бриджит рассказала Дженни об их встрече в парке под дождем.
— Почему вы все время ссоритесь? — спросила Дженни.
— Не знаю… Просто дикость какая-то!
— Знаешь, по-моему, далеко не всегда виноват в этом он. Бриджи, ты же просто хочешь видеть угрозу себе со стороны всех окружающих… включая Гордона Трента.
— Причем здесь Трент?.. Сегодня в парке мне было ужасно стыдно. Представляешь, я даже не подозревала о существовании золотистой иволги, а это страшно редкая птица. Да, уж коли живешь на природе, надо избавляться от своего невежества!
— А кто может помочь тебе в этом лучше Дайона Кристи? Кстати, я зову его просто Дайон, и он не возражает.
— Ты хочешь, чтобы он возненавидел меня еще больше, узнав о моей полной неосведомленности в орнитологии?
— А ты думаешь, он и так о ней не шлет? — Дженни встала и принялась собирать посуду. — Ты зря боишься его. Это терпеливый и добрый человек, поверь мне. Вы просто не даете друг другу шанса.
— Шанса на что, позволь узнать?
— Шанса стать друзьями, — спокойно глядя в глаза сестре ответила Дженни.
Они убрали со стола и поставили чистую тарелку для Дайона. Потом Дженни ушла к себе и села играть — тихо, чтобы не разбудить детей, — а Бриджит устроилась в библиотеке с книгой.
Дайон пришел затемно и поужинал с Кейт. Бриджит слышала, как они разговаривали и смеялись на кухне, а затем ушли в его кабинет.
Спустя несколько минут он вошел к ней с перегоревшей лампочкой в руке и спросил, нет ли в доме запасных. Бриджит не пришло в голову купить их, но, по счастью, чинившие проводку рабочие оставили несколько штук. Дайон поблагодарил ее, но не ушел, а так и остался стоять, вертя в пальцах полученную лампу.
— Иволги вернулись, — сказал он наконец.
— О, я так рада! — мягко ответила Бриджит. — Вам удалось понаблюдать за ними?
— Да, и даже сделать несколько снимков, хотя и было уже темно… День выдался нелегкий.
— Я… Мне жаль, что так получилось, — пробормотала Бриджит.
— Да нет, это вы меня простите. Я наорал на вас, как последний дурак.
Вот мы и помирились, — подумала Бриджит. — Или это только перемирие?..Вслух же она сказала:
— А вы догадались, что я никогда раньше не видела золотистую иволгу?
— Разумеется, ведь даже название вам ничего не сказало. Но мы это исправим. Пойдемте ко мне, я покажу вам ее в альбоме.
В кабинете он расчистил место на столе, попросту свалив часть книг на пол, и раскрыл большой альбом с цветными фотографиями.
— Боже, как они красивы! — с искренним восхищением воскликнула Бриджит, любуясь контрастом ярко-желтого оперения и черных крыльев самца. Перья самки чуть отливали зеленым и коричневели к брюшку.
— Слишком соблазнительно красивы для человека с ружьем, — мрачно заметил Дайон. — Кстати, у них прелюбопытное гнездо…
Он оперся рукой о стол и склонился над ней, ища нужное место в одном из справочников. Их лица оказались совсем близко, когда Бриджит, прочтя впечатляющее описание и впрямь необычного гнезда, подняла на него сияющие глаза:
— Как интересно! Мне бы хотелось узнать об этом побольше…
Дайон закрыл альбом и поставил его на полку.
— Узнаете, если действительно захотите, — сказал он.
— А с чего начать?
— С книг. С собственных наблюдений. С рассказов других людей.
— Но что я смогу увидеть?
— Сначала — ничего. Но потом все придет.
Он замялся на мгновение, а затем взял со стола один из объемистых томов и протянул ей:
— Вот, начните с этой книги. Птицы в ней нарисованы и не улетят, даже если вы снова поведете себя, как слон в посудной лавке…
Его голос звучал уже не столь дружески, как раньше, и сбитая с толку Бриджит поспешила проститься и ушла к себе.
Но все равно их отношения заметно потеплели. И она, сама не зная почему, была этому рада.
С понедельника девочки начали посещать занятия в пансионе. Дженни отводила их туда и приводила обратно, каждый раз беспокоя Бриджит рассказами о раскованности и восприимчивости Минны и холодном, хотя и безукоризненном поведении Пиджен.
Как-то за ужином, слушая разговор сестер, Дайон заметил:
— Не беспокойтесь. Каждая из них по-своему воспринимает школу, я бы даже сказал, каждая по-своему протестует против нее. И эти нормально. Минна старается замечать все хорошее, не желая видеть плохого, а Пиджен — наоборот. Со всем смиряются только ангелы… Одинаковых детей не бывает, даже в школе они ведут себя по-разному, как бы ни боролись с этим взрослые…
— Быть «другим» не преступление, — согласилась Бриджит, — меня другое беспокоит… Они же сестры, а такие разные…
— Мисс Бриджит, они, прежде всего, не просто две сестры, а две личности, два человеческих существа. Будь они похожи, им не удавалось бы так хорошо друг с другом ладить.
— Вы полагаете?
— Абсолютно уверен. Именно эта «разница» и является тем взаимным магнитом, что держит их вместе.
— Но почему же тогда многие люди, непохожие на нас, говорят будто на другом языке?
— Что ж… — он замолчал, и пауза длилась столь долго, что все почувствовали себя неуютно. — Что ж, — повторил он и добавил: — На каких языках ни говорили бы непохожие на нас люди, мы все равно можем понять их… если захотим, конечно.
— Если не будем относиться к ним враждебно, так?
— И это тоже, но все значительно проще. — Он встал и подошел к окну. — Разные люди идут в жизни разными путями… Но часто их пути пересекаются.
Прошло несколько дней, и Бриджит поняла, что Дженни с нетерпением ждет каждого нового посещения Клон-Эйгель. Она всегда любила общество, в этом сказывалась ее короткая карьера музыканта. Кроме того, с ее слов было ясно, что она часто видится там с Гордоном Трентом, а также подружилась с мисс Фэрран, учительницей, от которой успела узнать все школьные сплетни.
Однажды, вернувшись домой, она сказала Бриджит:
— Сегодня я узнала кое-что новенькое о дочери мистера Стивена… Тебе говорил о ней мистер Мит. Помнишь, та, что сбежала из дома?
— И что же ты узнала? — безо всякого интереса спросила Бриджит.
— Ну, она сбежала с одним англичанином, актером, которого Стивен даже в глаза не видел. Это случилось три года назад, когда Дорис Фэрран только начала преподавать в пансионе… Так вот, этот англичанин приехал сюда порыбачить и остановился в Эрдваре, в отеле. Кто-то познакомил его с мисс Стивен, и они стали тайно встречаться. Он тогда разводился с первой женой, и, когда вернулся в Лондон, мисс Стивен последовала за ним. Там они вскоре и поженились. Стивены боготворили ее, и это было для них страшным ударом. Дорис считает, что они даже сейчас не знают, где их дочь и как у нее дела. Ее муж оказался не очень-то талантливым актером и организовал небольшую туристическую фирму, на деньги которой и отправился с женой за границу… Дорис полагает, что в Австралию.
— Бедная миссис Стивен, — сочувственно заметила Бриджит, вспомнив печаль, навеки поселившуюся в глазах ее мужа.
— Да, — согласилась Дженни. — Она никогда не отличалась крепким здоровьем, и этот удар едва не свел ее в могилу.
— Теперь я вспоминаю, — сказала Бриджит, — мистер Трент что-то говорил…
— Гордон? — переспросила Дженни и вспыхнула от того, что случайно назвала его просто по имени. — Да, он знал все раньше меня, он видел ее и утверждает, что она очень красива. Гор… мистер Трент считает, что она убежала, не сказав никому ни слова, так как была сыта по горло домашней тиранией и затхлой атмосферой Клон-Эйгеля. Воспользовалась первой же возможностью вырваться на волю… Он говорит также, что развод теперь ничего не значит…