Возраст кадетов приближался к критической отметке, и Фирентисы окончательно подтвердили готовность. Эксперименты давали около 60 % успеха, но в них использовался трофейный генетический материал и лишь условно пригодные рабы. Поскольку одним из критериев отбора подростков были результаты биохимических и иммунологических тестов совместимости, еретех предсказывал 95%ую выживаемость. А значит, стоило сначала провести кандидатов через гипнотест, чтобы не тратить геносемя Легиона на недостойных. Два старших взвода были расселены в одиночные кельи с указанием медитировать и готовиться к главному испытанию перед инициацией.
Технологию моделирования и трансляции в гипномашине комплексного эмоционально-окрашенного образа за прошедшие два года тоже обкатали более чем достаточно. Для кадетов было смоделировано около тридцати проблемных ситуаций, каждая из которых могла корректироваться прямым вмешательством оператора, согласно заготовленным шаблонам. А амитал-кофеиновая инъекция и полиграф обеспечивали искренность испытуемых при последующем обсуждении принятых ими решений. Фирентис утверждал, что машинная обработка данных даст более точный результат, однако Зо Сахаал пожелал наблюдать за процессом и лично оценить поведение своих будущих воинов.
Прелесть метода заключалась в том, что отоспавшись после гипноза и инъекций, смертные полностью сохраняли память обо всём увиденном и сказанном. Легионеру доставляло определенное мрачное удовольствие по очереди посещать кадетов и обсуждать с ними, уже полностью осознающими себя, результаты испытаний.
А результаты были вполне неплохими, Сахаал подсознательно ожидал худшего.
Один из кадетов еще на корабле успел связаться с мелкой варп-сущностью, и главное – полностью осознать этот факт и утаивать его от наставников. При появлении легионера несчастный практически рехнулся от ужаса и добить его было актом чистого милосердия.
Еще трое оказались слишком податливы на разные соблазны или чувствительны к угрозам. Этих Сахаал просто передал сержанту из абордажной роты, не пропадать же обученным бойцам.
Почти половина мальчишек лелеяла излишне честолюбивые надежды и амбиции. К этому Зо Сахаал отнесся спокойно – обтешутся о старших легионеров. Главное, что гневный рык самого капитана гасил все грандиозные замыслы в зародыше.
Некоторая часть испытывала сомнение и страх, получая откровенно самоубийственные приказы. Одного, особо сильно дорожившего собственной шкурой, Сахаал прикончил, остальных всё-таки счел просто осторожными и благоразумными.
О кадет-сержантах капитан ничего нового не узнал.
Минас – решительный, полный совершенно фантастических представлений о чести и долге, и от этого еще более верный, открытый и предсказуемый. Страха не знает вообще, готов умереть вместе со всем взводом по одному слову капитана. Но также готов вызвать капитана на бой и поднять свой взвод против всего флота, если увидит в этом необходимость. Все ситуации, приводившие к восстанию Минаса, сам капитан тоже оценивал как недопустимые.
- Пять разных вариантов, при которых ты бунтовал против меня! Ты думаешь, я потерплю такое от своего воина?
- Это же испытание, Наставник! Если бы я смирился с происходившим, или не посмел противостоять тебе, то провалил бы его, правильно? – Минас улыбается, он твердо уверен в своём решении.
Пусть взрослеет и входит в силу тот, кто будет готов оказать последнюю милость, если силы Хаоса однажды возобладают над разумом легионера.
Маркус – истинная отрада командира, хотя сдержанности ему еще учиться и учиться. Вот кто никогда не будет кусать хозяйскую руку или рассуждать о справедливости решений капитана. Умный, расчётливый, бесстрашный в прямом бою и осторожный в планировании, по-собачьи преданный и покорный. Разумеется, если заметит, что вожак достаточно слаб – без раздумий займёт его место. Но в должной мере умён, чтобы не делать глупости раньше срока. А до этого момента будет безусловно верен, поскольку не желает менять одного хозяина на другого. Более того – искренне считает своего нынешнего вождя идеалом, к которому надо стремиться.
- Ты с нетерпением будешь ждать дня, когда сможешь мне угрожать.
- Нет, Наставник, угрожать тебе я не посмею! – Маркус хищно скалит зубы. – Только бить без предупреждения и наверняка! И только если буду уверен, что у меня не осталось противников попроще. Я хорошо выучил твои уроки, Наставник?
Он часто шутит на грани допустимого. И всегда быстро и покорно подставляет открытое горло при малейшем намеке на гнев капитана, как и положено молодому хищнику в противостоянии с вожаком. Хищник – это состояние души, Зо Сахаал уже знает, какой из взводов сделает рапторами.
Есть только один кандидат, чью судьбу Сахаал не смог решить быстро. В должной мере решительный и сильный, образованный и рассудительный. Неподкупный, проницательный, безусловно верный чтимому легионеру Сахаалу… потому что такова была воля его настоящего хозяина. Куда более надежный кандидат, чем добрая половина остальных, только вот терпеть в своём легионе чужих щенков, пусть даже честно отданных из рук в руки, Зо Сахаал не желал. Теплые руки и строгий ошейник, да?
Когда легионер зашел в келью, Джелл молча опустился на колени и склонил голову. Что-либо сказать в свою защиту он не пытался, полностью признавая свою вину и отдаваясь на суд капитана. Сахаал подумал, что надо хоть оставить свой знак на физиономии поганца, на воспитание которого время и ресурсы потрачены. Лем наверняка поймет намек и не посмеет избавлять щенка от клейма. …но Сахаал искренне презирал манеру некоторых собратьев портить те вещи, которыми не можешь завладеть.
- Значит, я с самого начала зря тратил на тебя время?
- Я покорен твоей воле, чтимый легионер, и с радостью выполню любой твой приказ. Но от бойцов ты ждёшь верности другого порядка, – поднять голову бывший кадет так и не посмел.
- Болтун! Сразу видно, чьё добро, – злости почти не осталось, легионер махнул рукой. – Ну, значит, возьму с него плату за твоё образование, только и всего!
Беседы о Легионе и его традициях явно не прошли даром, слова «возьму с него плату» Джелл понял совершенно конкретным образом. На секунду забывшись, он вскинул на Повелителя Ночи огромные, полные ужаса глаза, а затем рухнул к его ногам, обхватил дрожащими ладонями трехпалую когтистую лапу, и забормотал жаркой скороговоркой:
- Нет, господин! Ты же сам слышал, когда я не мог лгать! Он ничего не приказывал мне, напротив, он говорил, что только ты – мой наставник и командир! Это только моя вина, господин, пожалуйста! Это я сам не смог оценить оказанной мне чести. Пожалуйста, господин, это только я виноват!
Сахаал насмешливо разглядывал скорчившегося перед ним человечка. Маленькую-то шутку для поднятия настроения и компенсации морального ущерба можно себе позволить? Повелитель Ночи неспеша нагнулся и поднял обмякшее тело за шиворот.
- Ты хочешь сказать, мой доверенный советник не смог переубедить простого мальчишку? Я был о нём лучшего мнения. Или он всё-таки не слишком старался? Я обязательно спрошу его об этом.
Легионер аккуратно отбросил подростка к противоположной стене и вышел. В уже запертую дверь ударило всем телом, и из кельи раздался отчаянный вопль, переходящий в мучительный долгий вой. Удовлетворенно улыбнувшись, Сахаал отправился к себе, на ходу активируя вокс.
- Лем, у меня нашлась твоя вещь.
Разумеется, советник знал, каким делом Сахаал занят уже вторые сутки, поэтому уточнять не потребовалось.
- Я сожалею, капитан.
И Лем умолк, не задавая вопросов. Легионеру пауза надоела быстрее.
- Можешь забирать, – и назвал номер комнаты.
- Благодарю, капитан.
Прошедшие отбор иницианты были погружены в медикаментозную кому. Фирентис утверждал, что так проще без потерь провести их через хирургические манипуляции, химиотерапию и гипнотренировки, необходимые для полноценной трансформации. Те, кто успешно выйдет из комы, будут уже не совсем людьми.
Обновленный VIII Легион получил своих первых воинов.