- Хренли прыгаешь, говноед?
Минас вернулся к тюфяку. Охранник вытянул его дубинкой по спине и отправился к своим, веселиться дальше.
А под следующим тюфяком Минас нашёл заточку. Просто кусок острой стали, с одного конца обмотанный пластиковой лентой. Охрана как раз дружно отправилась доставать парня в другом конце длиннющей казармы, давая возможность не изображать старание, а на минутку задуматься.
По возвращении в тюремный блок их иногда досматривали, выборочно. Минас видел как парня, попытавшегося протащить в рукаве обрезок стального прута, избивали этим самым прутом. Сам Минас под досмотр не попадал ни разу. Охрана далеко, можно хорошо примотать заточку к голени.
Но импровизированное оружие совсем не было Минасу по руке. И пробиться с такой штукой хотя бы через полдесятка охранников шансов нет, а меньше их в коридоре никогда не бывает. Хотя возможность заиметь какой-никакой клинок очень соблазнительна, по факту это будет только бесполезный риск попасться на досмотре, при том, что сама заточка никакой практической пользы не принесёт. С сожалением Минас загнал железку поглубже в щель между досками лежака и понадеялся, что живущий здесь работяга когда-нибудь обратит её против своего надсмотрщика. Судя по состоянию казармы, живётся им здесь не на много лучше, чем Минасу в тюрьме.
Находка только подтверждала общую картину: на этом корабле безалаберно относятся к рабочим и не видят дальше своего носа. Заточка в рабочем общежитии говорит как о нравственном состоянии самих рабочих, так и о квалификации местной службы безопасности. Корыто с отбросами, а не корабль. Минас не мог решить, к добру или к худу это для пленных.
Зо Сахаал разочарованно отвернулся от экрана. Не боец. Похоже, чему-то его даже учили, в стойку он встал легко и естественно, но духу атаковать сопляку не хватило. Как и воспользоваться предложенной возможностью отомстить. Аж дымится весь, взглядом уже прожёг охрану насквозь, а взять в руки оружие и действовать решительно не способен.
Капитан почти решил немедленно отдать крысеныша Лему. Почти. Мешало чистое упрямство, ну глупо выглядело бы вчера так упорно отказывать смертному в его просьбе, а теперь взять и за полминуты передумать. Надо посмотреть дальше, мало ли. Парень ещё и попал в тепличные условия, в одну из немногих камер, где за эти дни так и не появился умирающий с голода или пресмыкающийся за еду омега. Попал бы к крысам посерьёзнее, может и забирать Лему бы было уже некого.
Ещё сутки. И кстати надо бы встряхнуть весь крысятник, а то слишком спокойно у них.
С работы их погнали раньше обычного и не в тюремный блок, а в помещение рядом с ним. Там повторилась процедура, пройдённая сразу по прибытии: всех раздели и человек с железками в теле прошёл вдоль строя и забрал самых истощённых, избитых и травмированных. Остальных загнали в душ: снова синяя химическая жижа, потом просто техническая вода. На выходе новая порция дезинфицированного тряпья.
Минас не мог нарадоваться, что не поддался искушению заточкой. Раздеваясь в толпе, он бы её разве что под одеждой бросил. И не факт, что после уборки старого тряпья надзиратели не пришли бы искать хозяина запретной вещи.
К санитарии здесь, похоже, относятся достаточно серьёзно, душ раз в четыре дня – это почти роскошь. Странный факт на фоне прочих.
А потом их снова распихали по камерам, в случайном порядке заталкивая по четыре человека в дверь. Поняв, что происходит, Минас попытался пробиться поближе к Клаасу, но охранник просто сгрёб его за шиворот и швырнул в одну из камер. Следом так же прилетели ещё трое и дверь захлопнулась.
Минас привычно запрыгнул на верхнюю койку, освобождая проход. Напротив него тут же устроился второй мальчик – маленький, меньше самого Минаса, и испуганный. Оставшиеся двое замерли в проходе и не спеша осматривали камеру, младших мальчишек на койках, друг друга. Минас с тоской понял, что сейчас всё повторится: противостояние старших, опрокинутая еда…
- Стойте! – две пары глаз с ленивой неприязнью обратились на него. – Мы не должны драться друг с другом, наши враги там, за дверью. И еды хватает на всех, если не опрокидывать миску и спокойно делиться.
- Таак… И кто это у нас такой разговорчивый? – один из старших парней протянул руку, и попытался сгрести Минаса за грудки. При этом он повернулся спиной ко второму и тут же оказался в удушающем захвате.
- А мне кажется, малёк дело грит. А если кой-кто тут совсем тупой, и не понимает, так я ему объясню. Сейчас принесут ужин, я спокойно, без драки возьму миску, и все получат справедливую долю. Ты меня хорошо понял? Я не слышу, громче.
Первый уже заметно посинел и теперь лишь невнятно хрипел что-то. В коридоре послышался грохот дверей и Второй отпустил соперника.
Через минуту им принесли еду. Первый все ещё не продышался, так что Второй без помех сделал именно так, как обещал – подошёл и спокойно взял миску. Отпил свою долю, не совсем честную четверть, но в рамках допустимого, и протянул миску Минасу.
- Кушай, малёк. Заслужил.
Тон Минасу не понравился, но отказываться от еды он счёл бесполезным. Отпив справедливую, на свой взгляд, порцию, он попытался передать миску мальчику напротив, но Второй перехватил её.
- Хочешь есть? – строго спросил он. – Тогда попроси вежливо.
- Дай, пожалуйста! – с готовностью отозвался младший мальчик.
- А слушаться старших обещаешь?
- Да, я буду слушаться, дай пожалуйста есть!
Минасу не нравилось всё: и поведение Второго, и готовность, даже облегчение в глазах Младшего. Но ничего принципиально предосудительного ни в словах, ни в действиях Второго он выделить не мог, хотя очень старался. Просто ВСЁ было неправильно.
А Второй ласково улыбнулся и передал миску Младшему. Тот начал пить жадно, давясь и обливаясь. Второй не мешал ему. Минас прикинул, что Первому останутся совсем уж крохи, но отнять еду у явно очень голодного Младшего не решился. Наконец тот насытился сам. Второй взял у него из рук миску, заглянул в неё и вылил остатки себе в рот.
- А ты сегодня наказан, – бодро сообщил он Первому, и бросил посудину к двери.
- Так нельзя! – наконец-то Минасу было, за что зацепиться. – Еды хватает на всех. Нельзя отнимать её специально.
Второй развернулся к нему почти обижено.
- Малёооок, ты рехнулся? Не надо меня сердить, когда я добрый.
- Нельзя специально отбирать еду друг у друга. Вот он, – Минас ткнул пальцем в Младшего,- просто голодный был. А если мы будем специально вредить друг другу, то в выигрыше будут только…
Второй оказался очень быстрым. Минас попытался уклониться, но слетел с койки, едва успев подставить руки и уберечь лицо от встречи с решетчатым полом. Тут же в лопатки ему упёрлось колено, а правую руку рвануло назад так, что перед глазами вспыхнули звезды.
- Ты плохо себя ведёшь, малёк. Ну-ка скажи: «я плохой мальчик, прости меня, дяденька». И руку крутануло снова.
- Я… – говорить получалось с трудом, сквозь боль, да и сказать надо было нечто по-настоящему мерзкое. – я… сейчас… заору… Придёт охранник…
Тут руку оторвало начисто, по крайней мере, ощущение было именно такое. Зато исчезло колено со спины.
Второй повторил ошибку Первого – слишком отвлёкся на Минаса. И теперь поднимался с пола у самой двери с в кровь разбитым лицом, а Первый мешал ему это сделать, нанося всё новые удары. Потом вдруг замер на секунду, затаив дыхание и пулей метнулся к койке. Этот сигнал был понятен всем. Минас взлетел на своё место, забыв о вывернутой руке, Первый нырнул в койку и отвернулся к стене, спрятав окровавленное лицо. Опыт разбирательства драк местными надзирателями уже был у всех.
- Отбой, говноеды! Услышу звук – покалечу.
Повторяется, – ехидно подумал Минас, – не так много слов выучил, животное. Злость на мучителей помогала глушить злость на себя. Охрану он позовёт, позорище, повернулся же язык. Минас сильно дёрнул плечом, наслаждаясь вспыхнувшей болью. Так тебе, урод. В сраный тюфяк мордой и то менее тошнотно.
- Слышь, уёбок? Я тя достану, – прошептал Второй снизу, непонятно к кому обращаясь. Ему не ответили.