Никакого света в окнах не было. И подобравшись ближе к черному квадрату окна я прислонил ладонь к стеклу. В следующий миг я оказался по ту сторону, в теплом, натопленном помещении. Сперва я был в шоке от того что дом казался совершенно не пустым и в нем кипела жизнь, что даже позабыл о нереальности моего попадания сюда сквозь холодное, ночное окно. Но теперь через это окно светило солнце и занимался день. Я услышал шаги и не успев опомнится увидел мою мать. Мама? Она же умерла много лет назад. Это безумие какое-то. Она в свою очередь, заметив меня широко улыбнулась и сказала:
- Почему не спишь зайчик? Сегодня же выходной и в школу не надо. Хочешь сделаю тебе горячие бутерброды с сыром?
Выходной? Школа? Затем я ошарашенно кивнул и посмотрел на окно, через которое попал сюда. Этого просто не может быть, наверное, я сплю.
Я поплелся к входной двери и по пути увидел себя в зеркале. Я действительно был школьником с веснушками на щеках и тоненькими пальчиками на руках, еще не огрубевшими от сельской жизни.
Открыв входную дверь, я едва не потерял сознание. Через улицу стоял наш, построенный вместе с отцом дом, а рядом с ним вели беседу взрослый я и сосед. Они взирали на дом, из которого я вышел. Я помахал им рукой, но вместо ответа увидел, как они направились ко мне с серьезным видом. Я развернулся чтобы побежать обратно в дом, но увидел маму, стоящую в коридоре с шприцом в руке, которая сказала с широкой улыбкой:
-Не бойся милый, они ничего тебе не сделают, иди ко мне.
После в полу сознании я слышал приглушенный разговор каких-то людей:
-Да, прошлой ночью устроил такой концерт, что пришлось связать, все кричал про какой-то дом на соседней улице.
Рыбный рай
Заканчивая работу в гараже в день Пятницы, я неустанно думал о завтрашнем дне. Мы собирались с другом на рыбалку на “Монастырские фермы” что в 25 километрах от центрального Лондона. Это невероятные по красоте места, включающие в себя 6 небольших озер, для ловли разнообразных видов. Великолепные пейзажи, замечательные места для возведения лагеря, прекрасный персонал ферм, и самое главное богатый улов, делали эти места “Рыбным раем.” Без преувеличения, люди так и называли это место. Вот поэтому я был возбужден и решил закончить работу пораньше и подготовится основательно. Подготовка к рыбалке для меня как ритуал, проверка лесок, грузил и поплавков, для кого-то скучное и муторное занятие, но не для меня. Захлопнув капот старенького Ниссана, и решив для себя что все ремонтные работы я продолжу в Понедельник следующей недели, я пошел разбирать снасти и готовить удочки для завтрашнего дня. После пары часов, смакования процесса, все было готово к отправлению в "Рай".
На следующее утро, когда было еще совсем темно, мой друг Стюарт, заехал за мной на своей вместительной Шкоде и мы отправились в путь. Не смотря на раннее время прибытия, мы были не первыми. Но оно и понятно, ведь выходной и все хотят урвать лучшие места. Немножко подождав в очереди и наконец оплатив рыбалку на день, мы отправились на уже излюбленные места в надежде что они не заняты. Наши места были заняты, и я решил расположиться рядом со старым ивовым деревом. К тому же меня окружали густые непроглядные камыши с обоих сторон. Обожаю места, где тебе никто не мешает, и ты предоставлен сам себе. Как будто весь пруд твой личный рыбный рай. Стю же любил открытые пространства и побрел дальше.
Уже начинало светать, и я был готов к схваткам с крупным карпом. Именно за этой рыбой я и езжу сюда постоянно. Карп боец и каждая поклевка несет в себе бурю эмоций и возможную битву на воде.
Но в этот день рыбалка не задалась, и я устало переводил глаза с одного поплавка на другой. Поднялись мелкие волны, от ветра, и глаза стали уставать, а мозг играть со мной. Периферическим зрением казалось, что крайний поплавок справа дернулся, перевожу взгляд, все на месте. И вот уже кажется, что левый крайний ушел под воду. Внезапно в центре водной глади, прям под поверхностью воды я заметил очертания чьего-то лица. Сперва я подумал, что это все из-за усталости и мне все привиделось. Зажмурив глаза, я открыл их снова. Лицо было на месте. Но это было не просто лицо, какое могло принадлежать обычному утопленнику. Это было лицо женщины, взирающее на меня черными впадинами глазниц. Оно было мертвенно бледное, но живое. И ее черные как смоль волосы развевались на воде. Ужасное зрелище для любого человека, но я не мог отвести взгляд. Забыв и о поплавках, и о рыбалке, я просидел так несколько часов. Лишь Стюарт вывел меня из этого соития взглядов, окликнув сверху пригорка, как у меня дела и не пора ли нам собираться.