Образные, жизненно правдивые рассказы Мате Залки слушатели воспринимали с искренней теплотой.
Умел Мате просто и ясно раскрыть авторский замысел.
Простота Мате Залки очаровала и всех вас.
Вот мы маршируем по перрону станции Карловка. Ждем из далекого совхоза лошадей.
Надеялись, вот-вот подкатит хорошенький возок, а может, и легкий фаэтон.
Ну и прикатил!
Подъехала к станции огромная арба с керосиновой бочкотарой. Молодой возчик, похлестывая длинным кнутом резвых вороных, крикнул:
— Меня послали на склад отвезти бочки из-под керосина. Велели бочки сбросить, а отсюда писателей взять. Вы не знаете, какие и где они, эти писатели?
Мате Залка засмеялся:
— Мы писатели.
Возница, увидев вежливого, стройного человека с орденом Красного Знамени на груди, растерялся:
— Вы… вы… Сюда садитесь… на сенцо, или, может быть, еще сена подложить?
— Ничего, ничего, товарищ. Мы сейчас подложим сена и поедем.
А с каким волнением в совхозе встречали нашу бригаду. Даже сердце от радости запрыгало.
В обеденный перерыв прямо во дворе собралось больше тысячи рабочих и работниц. Сюда ведь впервые приехали украинские писатели, и среди них любимый венгерский писатель Мате Залка.
Любимый… А для меня — особенно любимый…
Как-то Мате Залка и Владимир Маяковский попросили нас показать славный город Полтаву, а также литературно-мемориальный музей.
Ходили, знакомились, любовались чарующей природой. Побывали и в березовой роще, которая и поныне сохранилась в центре города.
В роще расположились отдохнуть. Мате Залка и Владимир Маяковский захотели узнать, кого же из юмористов дала Полтава и Полтавщина.
Спустя минуту Петро Ванченко назвал: Григория Сковороду, Ивана Котляревского, Василя Капниста, Миколу Гоголя, Шолом-Алейхема, Евгена Гребенку, Леонида Глебова, Остапа Вишню, Михаила Зощенко, Филиппа Капельгородского, Василя Чечвянского…
Мате Залка по-дружески не раз мне повторял: «Олесь! Держи перо обеими руками. Только острее его точи. Ты — юморист!»
И вот, когда Петро Ванченко дошел до баснописца Евгена Гребенки, то Мате Залка — стройный, ловкий — кавалерист же! — нарушая все традиции, как подскочит да как закричит: «Ну и плодовитая же земля полтавская! Родит если не Гребенку, то Ковиньку!»
Еще помню деталь о Мате: гостил я у него дома, в Москве.
А надо вам сказать: Мате Залка был корректен, вежлив и к тому же всегда элегантно одет.
Сапожки — одно загляденье. А утром ему принесли еще лучше. Не сапоги — сказка.
Мате сел на стул и начал обуваться с правой ноги.
Надевал, надевал и никак не может надеть.
Я спокойно и сочувственно говорю:
— Мате! Моя родная матуся так советовала: «Сыну! Надевай сапоги на левую ногу. Во-первых, быстрее и удобнее. Во-вторых, никогда зубы не будут болеть».
Мате Залка, как был с сапогом в руках, так с ним и свалился на пол. Смеялся и, как малое дитя, катался по полу.
Любил Мате, очень любил украинские пословицы и поговорки.
Как вы знаете, Мате Залка постоянно жил в Москве, на улице Дмитрия Фурманова.
С удовольствием вспоминаю те минуты и часы, когда мне доводилось бывать в обществе венгерских побратимов.
Скажем так: дом Мате Залки никогда не миновали его друзья по перу и по общей революционной борьбе.
Больше всего мне запомнились венгерские писатели Шандор Гергей, Бела Иллеш…
Как-то мы вместе обедали, и Шандор Гергей — немного молчаливый и скуповатый на слово — на этот раз расщедрился и рассказал нам множество смешных историй из жизни венгерского народа.
Потом и я кое-что добавил: веселенькое да смешное.
Гергею переводил Мате Залка. Ей-богу, чудесно с украинского языка на венгерский переливал да, очевидно, что-то и от себя прибавлял, потому что Шандор тоже улыбался и хохотал.
Во время товарищеской трапезы Гергей вытащил из портфеля свой роман «Человеческое утро» и со своим автографом подарил его мне.
Вспоминаю: на книге фамилия автора значилась — Гергель.
И тут мне в голову пришла удивительная мысль — не родич ли венгр Шандор украинским Гергелям…
Коротенько поясняю, почему мне такое родство на ум пришло и показалось возможным. От моего села село Плоское Решетиловского района километрах в трех, а там в довольно большом хуторе живут Гергели. С деда-прадеда носят фамилию Гергелей. Спросил: не родичи ли?
Шандор улыбнулся и вкратце пояснил:
— Мы, коммунисты, родичи всем трудовым народам. Что-то наверное, родственное есть между венгерскими и украинскими крестьянами.