Веллингтон чувствовал, что ее рука дрожит под его пальцами, но, когда он отпустил ее, Элиза осталась на месте. Она слегка покачнулась, в глазах ее появились слезы, что несколько шокировало его. По напряженно сжатым челюстям было видно, что она с трудом подавляет нормальную в таких случаях женскую реакцию — рыдания или крики. В этот момент его напарница выглядела хрупкой и уязвимой: казалось, что неосторожный жест или неуместное слово могут сломить ее. Она напряженно сглотнула, сделала глубокий долгий вдох и смахнула с глаз слезы, так и не дав им пролиться.
Веллингтон осторожно поднес наушник к уху. Послышалось шуршание юбок и едва различимое ворчание.
— Оливия, успокойтесь, посмотрите на меня. Не позорьте мою семью более, чем вы делаете это в обычных условиях. — Кто-то насмешливо фыркнул, а затем последовало: — Ради бога, вытрите с лица эти слюни.
— Элиза, — шепнул Веллингтон, — убийца уходит.
Глаза ее были сухими и жесткими.
— А что насчет остальной компании?
— Они по-прежнему в ложе, смотрят спектакль. Непонятно, закончили они или нет.
— Продолжайте подслушивать, Букс, — сказала Элиза, направляясь к двери. — Я подожду вас снаружи.
— Что вы собираетесь сделать, агент Браун?
Ножи в ее руках, казалось, возникли буквально из воздуха. Она удовлетворенно взглянула на блеск клинков и улыбнулась.
— Представиться, как профессионал профессионалу.
Глава 18,
в которой мисс Браун выступает в роли актрисы и ломает весь спектакль
После пытки оперой Элизе было особенно приятно выйти из проклятой ложи и оказаться подальше от воплей, раздававшихся на сцене. У нее в голове не укладывалось, как Веллингтон может быть в восторге от подобной какофонии.
Однако весь дискомфорт, связанный со спектаклем, тут же улетучился, после того как она услышала слова наемной убийцы. Гарри мертв. Для этой итальянской сволочи не имело значения, что он уже и так был полной развалиной в своем последнем убежище. Пока Гарри был жив, его выздоровление всегда оставалось в принципе возможным, независимо от того, насколько малыми были шансы спасти его от безумия. Когда она думала о том, что ей следовало бы забрать Гарри из Бедлама и самой заботиться о его выздоровлении, ее начинали мучить угрызения совести. Учитывая ее собственные страхи и наличие брата, которого она оставила в Новой Зеландии, уход за Гарри стал бы для нее наслаждением. Возможно, это преследование заслонило от нее все остальное, и она вообще перестала понимать, зачем она здесь находится.
И тем не менее ей не следовало искать способ отомстить — пока что. Они должны следовать от одной зацепки к другой, как учил ее Гарри. Тогда и только тогда может наступить расплата.
А в цивилизованной атмосфере оперы нужно было продолжать притворяться. Ситуация требовала от нее применить хитрость, поэтому она не хлопнула дверью в ложу, к чему подталкивал ее собственный импульсивный нрав. Элиза плотно закрыла за собой дверь, оставив Веллингтона разбираться со своей хитроумной штуковиной. Откуда, черт побери, он вообще взял это изобретение? «Жестянщики» из арсенала очень бережно относились к своим игрушкам, а Букс определенно не был их близким приятелем. Еще одно детище самого Велли, как и архивная аналитическая машина? Очень странно.
С разгадкой этой маленькой тайны придется, однако, немного подождать — нужно выследить этих негодяев. Честно сказать, следить за кем-то во время выхода в свет — далеко не лучший из возможных сценариев, но Элиза, как любой хороший оперативный агент, твердо знала, что представившимися возможностями нельзя разбрасываться. А такие возможности появились, когда они обнаружили тех, кто уничтожил Гарри. Ей очень не хватало его в данный момент, она жалела, что его нет рядом и что ей не с кем поделиться.
«Нет, я не должна думать о Гарри. Не сейчас».
Сразу за порогом ложи Элиза сбросила атласные туфли на высоком каблуке и оставила их перед дверью. Веллингтон обязательно споткнется о них и заберет с собой. Ему это будет удобнее, а туфли обошлись ей в Париже в кругленькую сумму.
Она пробралась вниз по лестнице, прислушиваясь к говору за дверью ложи под ними. Мимо, направляясь вверх, прошел привратник и повернулся, шокированный видом ее босых ног; но ему слишком хорошо платили, чтобы задавать таким людям вопросы. Однако взгляд его задержался на ней чуть дольше, чем это диктовалось хорошими манерами. Когда они с Элизой встретились глазами, она шаловливо подмигнула молодому человеку и продолжила свой путь вниз по лестнице.