Элиза, чье великолепное платье было порвано и покрыто копотью, обнаружила себя на руках у пары глубоко изумленных виолончелистов, сидевших внизу со своими инструментами. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, мучительно соображая, как соблюсти должный этикет при выходе из такой ситуации. Наступившая после взрыва тишина была монументальной — и впервые за целый вечер вокруг никто не вопил. Музыканты оказались настоящими джентльменами и безмолвно помогли ей как-то прикрыть выгоревшие участки на ее некогда ошеломительном вечернем платье.
Элиза осторожно выбралась из их неловких объятий и, покачиваясь, встала на ноги. Кое-как поправив остатки прически, она взглянула на свою ложу. Да, Веллингтон оставался на месте, и лицо его было белее итальянского мрамора. Истинная правда: если по-настоящему шокировать человека, челюсть у того действительно отвисает сама собой.
Элиза слегка помахала ему рукой; как раз в этот момент в зале раздались редкие разрозненные аплодисменты. Затем она обратилась к нему:
— Милый, пожалуйста, будь душкой и вызови нашу карету. Думаю, что представление уже завершилось.
Глава 19,
в которой мистер Букс поближе знакомится с колониальным гостеприимством
Веллингтон Букс бодро шагал по улицам Лондона, напевая себе под нос, и от быстрой ходьбы его тело и мозг наполнялись радостной энергией. Он понимал, что мелодия эта была отголоском вчерашнего вечера, проведенного ими на представлении оперы «Макбет», а необычная пружинистость походки была связана с тем, что он услышал вчера с помощью своего ауралскопа.
Шурша туфлями по мостовой, он подошел к дому Элизы Д. Браун, дверь которого, большая и витиевато украшенная, при дневном свете выглядела намного более внушительно, чем ночью. Да и все здание оказалось гораздо более впечатляющим, чем оно ему запомнилось. Где-то в глубине подсознания у него все равно крутились многочисленные вопросы. Поднимаясь по лестнице, по которой он совсем недавно тащил свою напарницу, он чувствовал, как по бедру бьет лежавший в его сумке цилиндр. Добравшись до квартиры своей коллеги, он выбил дверным молотком мелодию песни «S’allontanarono\» из «Макбета».
Дверь распахнулась, и Веллингтон машинально сделал шаг назад. Лицо открывшей ему женщины явно принадлежало не Элизе Д. Браун: веснушчатая, щеки розовые, как у херувима, на голове копна упрямых рыжих волос, выбивавшихся из-под чепца.
И голос ее тоже определенно был не колониальный — акцент скорее указывал на Ист-Энд.
— Мистер Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, не так ли?
Он нерешительно прокашлялся.
— Хм... да.
— Очень хорошо, сэр. Входите, прошу вас. Миссис ожидает вас в маленькой гостиной.
Миссис? В гостиной? Должно быть, это одна из комнат, которую он еще не видел. Размеры жилища Элизы и так были впечатляющими.
— Ах да, разумеется. — Веллингтон щелкнул пальцами и улыбнулся. — Алиса?
Она отреагировала на то, что он узнал ее, вежливой улыбкой и реверансом.
— Благодарю вас, сэр, это действительно я. А теперь прошу вас следовать за мной.
— Конечно.
Только когда горничная повернулась к нему спиной, Веллингтон заметил, что обе ее ноги сделаны из блестящих металлических шарниров, отчего походка у нее была слегка прихрамывающей. В тишине прихожей было слышно, как стучат маленькие поршни.
— Поразительно, — пробормотал он, едва сдерживаясь, чтобы тут же не задрать юбки Алисы и не изучить устройство ее конечностей более подробно.
В утреннем свете, заполнявшем всю квартиру, Веллингтон наконец мог рассмотреть все детали частного жилища Элизы Браун. Вряд ли эту женщину можно было назвать идущей в ногу со временем; она скорее опережала его, поскольку коллекционировала изящный антиквариат и статуэтки. Как столь резкая и несносная дама, какой являлась наш оперативный агент, могла воспитать в себе столь тонкий... вкус?
Подойдя к залитому солнцем атриуму, Алиса позвала:
— Разрешите, мэм?
— Алиса, — нежно, но твердо ответил голос Элизы, — попробуй еще раз, пожалуйста.
Служанка сделала паузу, прочистила горло, а затем повторила:
— Разрешите, мисс Браун?
— Прекрасно. Что там?
— Пришел мистер Букс.
— Отлично. — Она вздохнула. — Пригласи его.