Но и гурки были не лыком шиты, и раз на военной базе сербской армии под Бырчко, где мы снимали местным же гарнизоном установленные мины, (ПМА-3, ПМР-2А и ПМР-2АС), наш командир группы из МАЙНТЕК Лили Мэн, дабы ускорить процесс снятия двух рядов ПМА-3, сам включился в работу. Мы с удивлением смотрели как из-под его рук вылетают земля и мины.
Впрочем, Лили Мэн человек был своеобразный. Самая его любимая история заключалась в том, что один его друг индус где-то в Кувейте решил постоять на противотанковой мине, и все было бы нормально, если бы он, имея 120 кг веса, не начал на ней прыгать, так что после этого Лили Мэн остался без своего друга.
В этом плане один наш деминер, мой старый знакомый Драган по прозвищу Антенна, был подходящим человеком для подобных шуток, т. к. весил он килограмм 50, а не каждую противопехотную мину с таким весом можно привести в действие, ибо тут играла роль и толщина слоя грунта над ней, уплотнившегося со временем.
Иные мины, особенно вблизи рек, вручную найти было вообще невозможно, и я потому не разделял оптимизма многих беженцев, возвращавшихся в свои родные места, относительно надежности проведенного разминирования. Один человек под Добоем, где мин было с избытком, понадеялся на бумагу, которую ему вручили в МАК и в которой свидетельствовалось, что его нива очищена деминерами. Хозяин земли решил вспахать поле на тракторе и погиб от взрыва мины ПРОМ. Так как МАК подписал акт о принятии участка от компании по разминированию, то ответственность легла на сам МАК, а он ее элегантно переложил на государство.
Интересно, что вышеупомянутый Нешо был единственным, кого я знал, имевшим два ранения на разминировании, ибо в следующем году он был ранен еще раз где-то в Герцеговине, когда пес задел проволоку от ПРОМ, тогда же погиб кинолог Драгиша Маркович из Сараево.
Так что и собаки были не очень надежны, но все кинологи оставались привилегированной категорией в сравнении с деминерами, а первый сербский деминер, ушедший работать за границу, Зоран Грачанин, был кинологом, и, уехав с МАЙНТЕК (Minetech), он потом работал в Азербайджане, Африке, Шри-Ланке и в некоторых других странах. Потом отправились еще несколько кинологов через УНИПАК на пару месяцев в Намибию, а кинологи Дарко С. и Зоран К., работавшие в РОНКО, отправились в Афганистан (в 2002 году).
Наши же деминеры за те семь лет единственно куда съездили, так это в соседние Сербию и Македонию через УНИПАК и СТОП МАЙН (StopMine), и лишь в 2003 году через греческую компанию ИМИ сербские (а также мусульманские) саперы отправились на работу в Ливан и Ирак. Впрочем, долго они там не пробыли, т. к. данная компания, бывшая фактически негосударственной общественной организацией, с падением социалистического правительства в Греции потеряла и государственную поддержку.
Деминеры, впрочем, сами были виноваты, не попытавшись объединиться в какое-то профессиональное объединение, в отличие от тех же деминеров в Хорватии, создавших собственный профсоюз.
Между тем, фон Дайк был поначалу заинтересован, чтобы пара местных групп выехала в Африку, но на деле туда отправилась всего пара человек. МАЙНТЕК перебрался в Косово и Метохию после войны 1999 года, где оказалось еще несколько компаний, но сербским деминерам путь туда был закрыт, т. к. албанцы тогда тамошних косовских сербов убивали и похищали десятками. Правда, Гражданская оборона Республики Сербской послала несколько своих групп под защитой международных войск КФОР, но пробыли они там недолго, и албанцы даже не успели догадаться, что речь идет о сербах, ибо представлялись они мусульманами из Сараево. Как только об этом стали догадываться, сербские деминеры, написав письмо директору, быстро оттуда уехали.
В Косово и Метохии повторилась организационная схема разминирования Боснии и Герцеговины, и иностранные фирмы использовали там местных деминеров, разве что российский «Эмерком демайнинг», созданный МЧС России, использовал там своих деминеров и тимлидеров. Но фронт работ «Эмерком» имел небольшой, ибо основную долю взяли себе западные компании, в том числе и из Швейцарии, где, может, минных полей и не было, зато банков было предостаточно. При этом «Эмерком» до года проработал в Боснии и Герцеговине с УНИПАК после отбытия МАЙНТЕК по уже опробованной схеме, и русских было человек десять — кинологи, менеджеры и старшие групп.
Местные армии также тогда стали заниматься разминированием, но так как международное сообщество выделяло им всего лишь «дневные коэффициенты», это около 30 марок, а зарплату их родная власть задерживала по полгода, то работали они без особого энтузиазма, в духе «гуманитарного» разминирования, делая десяток — другой квадратных метров в день.