Однако и в деле «гуманитарного» разминирования вследствие гонки за как можно большими площадями деминерам не приходилось выбирать, и не раз происходили случаи, когда кто-то в «тиме» пропускал мину, занесенную листвой или землей, а то и начинал забивать деревянный колышек в закопанную противотанковую мину, пропущенную кем-то в рабочей линии. К тому же спешка в работе, а тут под вопросом были контракты компаний и, следовательно, зарплата деминеров, приводила к тому, что на скученном пространстве нередко собиралось по десятку человек, и тут собственный добросовестный труд не давал гарантии собственной безопасности.
Важную роль играл тут боевой опыт саперов, т. к. что бы кто ни говорил, но разминирование в боевых условиях ответственнее и тяжелее, нежели в мирных, ибо если в ходе прорыва траншеи саперы допустят ошибки, то риск срыва боевой операции все-таки тяжелее риска срыва выполнения задания по контракту гуманитарного разминирования. В силу этого здравый смысл опытного деминера был куда важнее иных правил.
Ничего сложного в работе с минами нет, главное, чтобы сапер имел чувство ответственности, был хладнокровен, упорен, обладал хорошей реакцией, а порой у него работало и «шестое чувство». В идеале неплохо было бы, если бы он в свободное от работы время стремился к знаниям, а не только, как многие мои коллеги, в походы по кабакам в поисках «приключений», сопровождавшихся алкогольными возлияниями, драками и любовными авантюрами.
Поэтому руководству следовало заставлять деминеров изучать принципы работы и устройство мин, ибо когда придет время встретиться с ними, то для объяснений времени не будет.
По общепринятому мнению деминеров, самый надежный метод, применявшийся на практике в том же «гуманитарном» разминировании, заключался в проверке более легких участков миноискателями и собаками при полном перекапывании ножами и мачете более тяжелых.
Однако самое печальное, что формализм иных местных бюрократов привел к тому, что мачете и саперные лопатки (здесь они могли складываться под 90 градусов, используясь как мотыги), «копачицы» (небольшие мотыжки) со временем были запрещены к использованию МАК, а ножи от АКМ руководство иных компаний также стало запрещать, зато совершенно бесполезная садовая лопатка, которую никто не использовал в работе, и абсолютно идиотское изобретение в виде стальной проволоки, которой деминер якобы должен проверять наличие натяжных проволок (как-то разумнее это было делать обнаженной рукой, более чувствительной к тонкой проволоке), требовались годами инспекторами МАК.
Перестраховка в плане запрета на прикосновение к минам деминеров достигала иногда абсурда, хотя сами мины со временем, подвергаясь коррозийным процессам, становились не дееспособными, а пресловутые электронные мины-сюрпризы, о которых любили разглагольствовать кабинетные специалисты, имели срок годности, равный сроку годности элементов питания. На практике подавляющая часть мин устанавливалась без всяких сюрпризов, хотя все-таки следовало рукой проверять наличие дополнительных взрывателей.
К тому же в годы войны в Боснии саперами практиковалось «обновление» минных полей, т. е. установка на месте взорванных мин новых мин, а также перезатягивание натяжной проволоки. Это было не только практикой Боснии. Начальник инженерной службы Западного и 1-го Украинского фронтов генерал-полковник И. П. Галицкий в своей книге «Дорогу открывали саперы» описывает подобную практику Красной Армии в годы Второй Мировой войны:
«…Вернувшись к себе в штаб, я узнал, что есть распоряжение штаба инженерных войск Красной Армии о перестановке всех минных полей с расчетом на зиму. Работа большая. Предстояло переставить более миллиона мин. А времени в обрез. Стояла суровая осень. До морозов оставались считанные дни. Нужно было торопиться. Я поручил Афанасьеву, Ястребову и Волкову немедленно подготовить указания начинжам армий о перестановке минных полей до 1 ноября. Они тут же приступили к делу. Я занялся решением других вопросов, но из головы не выходила эта перестановка мин. Как усложняет нам работу сезонность службы минных полей! Ведь что получается: мы летом устанавливаем мины в грунт. Теперь же с наступлением морозов они смерзнутся с ним и под давлением танка не сработают. А это значит, что весь передний край обороны может стать на всем протяжении фронта доступным для танков противника. Допустить подобное, конечно, нельзя. Вот и переставляем. Работа эта кропотливая и опасная. Мину извлекают из лунки, проверяют ее состояние, ставят рядом на открытую поверхность земли и маскируют сухой травой, а затем ее покроет снег, и она станет невидимой. Вроде бы хорошо. Но придет весна, и мины придется снова переставлять в грунт. Опять огромный труд тысяч людей. И потом, работать с миной не так уж безопасно. Мины, пролежавшие более шести месяцев во влажном грунте, деформируются, взрыватель коррозируется. Чуть тронешь — взорвется. Некоторые мины вообще уже невозможно будет извлечь. Тяжелая доля выпала саперу. А он, великий труженик войны, исправно делал свое дело.