— Вот о чем я подумал, — говорит Дэвид, глядя, как Минотавр пытается расположиться на стуле. — Садись-ка ты лучше на диван.
— Ага.
— Давно у меня не было гостей, — признается Дэвид.
Взяв носок, он натягивает его на правую руку и начинает протирать вороненый затвор и спусковой механизм ружья, сопровождая каждую деталь объяснениями.
Минотавр ничего не говорит ни о погибшей собаке хозяина, ни о случае с Эрнандо. Не говорит и о том, что недавно видел по телевизору. Вместо этого он расспрашивает Дэвида о предстоящем сражении и о той роли, которую он будет в нем играть.
Дэвид с мальчишеским азартом отвечает на все вопросы. Показывает план битвы и список участников. Собирает ружье так, словно играет в спектакле. Достает из кладовки тяжелый ящик с фотографиями и, усевшись на диван рядом с Минотавром, осторожно, чуть ли не с благоговением открывает переплетенный в кожу альбом.
Нужно иметь в виду следующее. За всю его долгую жизнь у Минотавра было немало любовных партнеров — разного облика, пола и степени согласия вступить с ним в контакт. Знавал он и пылких вакханок, и упорствующих жертв. Его собственная природа, факты и слухи, связанные с его родителями, позволяют ему без особой предвзятости относиться к вопросам сексуальности. Но все эти партнеры существовали давно, в столь далекие времена, что Минотавру уже и не вспомнить, когда к нему в последний раз прикасалась движимая желанием рука. В настоящее время интимность того или иного рода трудна и, пожалуй, невозможна. Что касается различных половых актов, которым предаются люди, то Минотавр давно уже перестал о них думать. Вот почему, когда сидящий рядом с ним на диване Дэвид показывает фотографии сражений — батальоны одетых в военную форму солдат, окутанных пороховым дымом, сражающихся, изображающих убитых, — он от него не отстраняется. И когда Дэвид открывает книгу и его рука случайно задерживается на бедре друга, Минотавр не отодвигается от него. Не отодвигается и тогда, когда нервничающий Дэвид, закрыв книгу, не убирает своей руки. И даже позднее, когда тот с озабоченным видом подходит к кладовке и достает оттуда складную кровать, он никак на это не реагирует.
Этот переход от одного состояния к другому человеку дается куда труднее, чем Минотавру. Хотя Минотавр готов следовать чуть ли не по любому пути, который перед ним открывается, он зачастую не берет инициативу в свои руки и не принимает решительных действий.
Дэвид садится на край кровати и, нервно взглянув на Минотавра, жестом приглашает сесть рядом. Его руки приятно массируют усталые плечи и позвоночник Минотавра. То, что лицо Дэвида рядом, его не шокирует. Вероятно, Дэвид надеется на какие-то контакты, но когда оба оказываются в одной постели, ничего не происходит. Дэвид прижимается к Минотавру, уткнувшись ему головой в шею, и, похоже, остается этим удовлетворен, во всяком случае, на этом останавливается. Всю ночь они лежат вместе на кровати. Минотавру лишь изредка удается вздремнуть. Всякий раз, когда Минотавр шевелится или меняет положение руки, Дэвид напрягается всем телом. Поэтому Минотавр старается лежать неподвижно.
Утром Минотавр потихоньку уходит. Дэвид, как можно догадаться по его слишком глубокому и ровному дыханию, делает вид, что спит. Сидя в своей «веге» с открытой дверью, Минотавр привычным движением включает стартер, чтобы двигатель прогрелся. Но как только он начинает отъезжать от поребрика, со стороны стоянки у жилого дома через дорогу показался мотоцикл «BMW» цвета корицы. Лицо мотоциклиста скрывает темный шлем. Мотоцикл притормаживает возле машины Минотавра, потом мотоциклист врубает передачу, газует и, обдав Минотавра черным едким дымом, от которого его едва не стошнило, мчится по улице.
Запах оружейного масла не покидает Минотавра, хотя он едет с открытыми окнами. Избавиться от него он сможет лишь после того, как примет душ. Возвращаясь домой, ему почти удается забыть о событиях минувшего вечера.
Мертвый Бадди по-прежнему лежит кверху брюхом на обочине дороги перед домом Суини. Будь Минотавр немного посмелее, он сунул бы поздно ночью труп собаки в один из дюжины джутовых мешков, которые Суини хранит в ведре в незапертом сарае. В этих мешках он хранит земляные орехи, которые выращивает на участке площадью в пол-акра, расположенном за единственным незаселенным в кемпинге прицепом. Будь Минотавр хотя бы тенью своего прежнего «я», он увез бы мертвого пса на свалку автомобилей и выкинул его в Топь Баньяна. Вместо этого, сворачивая на дорожку, он отводит глаза в сторону.
Глава 18
Труп Бадди начал разбухать. Происходящий в нем химический процесс разложения требует все больше и больше места. На следующий день труп лопнул в нескольких местах наподобие перезрелого фрукта, и на его зловонный нектар набросились тучи мух. Когда мимо проезжают автомобили, они ненадолго взлетают темными, яростно жужжащими облачками, затем снова усаживаются на тело пса. Проходят дни, и присутствие смерти, занятой на обочине дороги своей дурно пахнущей, но спокойной работой, уже не выглядит аномалией. Видеть каждый раз, приезжая домой, ссохшиеся останки Бадди — груду костей, обтянутых шкурой, Минотавру кажется теперь таким же естественным, как и все остальное в этом мире.