— Что скажешь насчет новенькой? Ее зовут Келли? — спрашивает Джо-Джо и выставляет перед собой руки, как бы обозначая груди.
— Мммм, — беспечно отвечает Минотавр.
— Сам-то я гомик, — заявляет Джо-Джо. — Убежденный. Но ей есть чем гордиться.
— Ммм.
Джо-Джо Минотавру по душе: живой, как ртуть, жилистый юноша, который словно бы танцует даже тогда, когда моет посуду. Минотавру нравится его молодость. Нравится откровенность, с которой он делает признания. Когда-то поступки и реакции Минотавра определялись основным инстинктом, и люди боялись его за это. Но укатали сивку крутые горки… Теперь в окружении задиристых юношей и самонадеянных мужчин он сдержан и неуверен в себе. Он и впрямь обратил внимание на новую официантку, но вовсе не на ее груди. Джо-Джо с Минотавром курят и беседуют о Келли, о других официантках. Появляется Дэвид с тремя белыми как мел желудочными таблетками «ролэ» в руке.
— Ты нужен Эрнандо, — говорит метрдотель. — Потом загляни ко мне.
— Мнн, — отвечает Минотавр и идет следом за ним на кухню.
Сеси склонилась над пятигаллоновой банкой с майонезом и тщетно пытается ее откупорить. Клетчатая ткань тесной юбки обтягивает ее тощие бедра. Она чересчур худая, но тем не менее аппетитная. Делая вид, что ему нужно достать что-то, находящееся над головой Сеси, Минотавр подходит к ней сзади и прикасается ляжками к худым бедрам. Она готовит приправу для салата из рокфора. Рекламные щиты вдоль шоссе гласят: «Оригинальный салат-бар. 50 наименований блюд». После первоклассного бифштекса с косточкой, который так и тает во рту, это самое знаменитое блюдо ресторана Граба. Говорят, салат-бар был самым первым в округе — полсотни видов. Минотавр не слишком силен в арифметике, путается даже в простых операциях, но уверен, что пятьдесят — это преувеличение.
— А ну отвали! — произносит Сеси, ударяя его задом. — Не начинай, если кончить не можешь.
— Ммммнн.
— Послушай-ка, жеребчик, открой мне эту банку.
Минотавр помогает Сеси открыть банку, потом наклоняет ее, чтобы она могла черпать оттуда майонез и класть в кастрюлю.
Сеси размешивает миксером соус до нужной кондиции. Опускает средний палец в соус и подносит его ко рту Минотавра. Захватив палец черными мягкими губами, Минотавр осторожно прижимает его к широким, стертым зубам и пробует языком чуть-чуть заплесневелый вкус рокфора.
— Аннн, — произносит он.
— Соли достаточно? — спрашивает Сеси.
— Блюдо на раздачу, — говорит Келли.
Келли. Она наблюдала весь эпизод. Минотавр видит это по выражению ее лица.
— Ан, — произносит Минотавр, не выпуская изо рта палец Сеси.
— Жареная курица, — говорит Келли, глядя в сторону. — И разные закуски.
Минотавр чувствует, как кровь приливает к лицу. Он рад тому, что у него толстая черная шкура.
Вечерняя работа такова, что спешка на одном участке сменяется затишьем на другом. Когда работы много, все действуют по давно заведенному порядку, используя лишь самые необходимые слова.
— Быстро заказ на тридцать первый столик.
— Нельзя ли набор для салата с креветками?
— Мне нужны тосты с персиками, пирог и сдобная ватрушка.
Нынче, как это бывает во время выпускных вечеров и в выходные, когда дел невпроворот, Граб сам пришел на помощь. Округлый господин — глаза с поволокой, заметный двойной подбородок, явно любитель поесть, — он превосходно справляется со своей ролью. Принимает заказы у официантов, вызывает их в точно установленной последовательности, приготавливает тяжело нагруженные подносы. Он следит за тем, как подаются холодные блюда, и вызывает на ковер злосчастного официанта, если тот замешкался с доставкой посетителю готового заказа. Когда Граб на кухне, у всех ушки на макушке.
Минотавр знает, что, несмотря на свой грозный вид и придирчивость, шеф — человек сердечный. Когда год тому назад Минотавр остановил машину возле ресторана Граба, руководствуясь лишь рекламными щитами на шоссе, на нем была спецодежда — перешитый белый поварской китель, клетчатые брюки цвета соли с перцем, туфли на толстой подошве со стальными носами. Он позвонил в звонок, которым пользуются посыльные, держа в руках брезентовую сумку с ножами, точильным стержнем, инструментом для чистки овощей, ножом для чистки дынь и прочими кухонными инструментами. Дверь открыл сам хозяин заведения.
— Работа? — спросил Минотавр, стараясь четче произнести это слово.
Произошло это накануне Дня благодарения. Граб, открывший дверь, был в фартуке, забрызганном кровью, и держал в руке нож для разделки мяса. Он оглядел Минотавра. Не говоря ни слова, открыл пошире забранную сеткой дверь и впустил гостя. Недалеко от входа стоял длинный рабочий стол и ящик с непотрошеными индейками, упакованными в полиэтиленовые пакеты. На одной стороне большого противня лежало несколько выпотрошенных и очищенных от костей птиц, которые подсыхали в теплом воздухе кухни. Разделочная доска, стол и пол, где стояло еще три ящика с индейками, были усеяны кусками жира и внутренностей. Указав на птиц, Граб поднял на Минотавра густые брови. Тот достал свои инструменты, выбрал нож с гибким узким лезвием, быстрым движением взад и вперед провел по мусату — точильному стержню и принялся за разделку одной из птиц.