– А ты меня не обманешь? – грустно спросил он.
– Ангелы никогда не лгут, мой Золотой Орел… – ласково проговорила влюбленная волшебница.
***
Паучиха сложила лапки определенным образом, как ее учили в школе, и тут же соединилась с сущим, ибо теперь никто не мешал и не стоял на пути у движения малого к большому, чтобы обрести его силу и возможности. И тут же обернулась красивой молодой девушкой, которая годилась полицейскому в дочки, а не в тещи. Потом молча подошла к нему, обомлевшему от такого превращения, и со всей теплотой крепко обняла. Толстяк в погонах вконец разволновался от всех этих чудес и стал всхлипывать от переполнявших чувств и надежд на ее маленьком родном плечике. Сзади послышались крики жены и сынишки, они бежали к ним и тоже ринулись в объятия. Все молча плакали от счастья, так как понимали, что невозможно выразить словами то, что только что произошло у них на глазах. Закончилась долгая жестокая война, где полегло не одно поколение близких им людей, загнанных невидимым врагом в настоящий беспросветный ад… Когда рай, им принадлежащий по праву рождения, находился так близко. Но им, смельчакам, невероятным образом удалось выжить, пронести через мрак свет надежды на грандиозное, чудесное, счастливое будущее.
И начиналась новая жизнь, где прямо здесь и сейчас сбывались все мечты. Но не те мечталки и хотелки о Гаити, новых дорогих машинах с затемненными окнами, шикарной жизни в люксовом номере пятизвездочного отеля, собственной яхте и самолете, дорогущих шубах и украшениях, этого добра теперь было вдоволь, только оно стояло ненужным и брошенным. Ведь по сравнению с теми благами, что дарила связь с высшими совершенными богами, умеющими летать, говорить без слов, быть бессмертными, не разлучаться с любимыми никогда-никогда, – все остальное меркло, смотрелось мелким и даже глупым.
Леонид утирал слезы радости, которых не стыдился перед такими же разволнованными коллегами, обнимавшими свои счастливые семьи, для которых тоже наступали новые времена. Где не будет места полицейским, таможенникам, гаишникам, судьям – закон будет устанавливаться самостоятельно и реализовываться безотлагательно самым волшебным образом, как это было раньше и дошло до нас в виде мифов и сказок. Блестящие шаровые молнии и всевидящие грозовые облака будут творить суд, тут же, без следствия и дознания, превращая зачинщиков непорядка в овечек и прочих козликов, пока те не раскаются… Поэтому многим придется переучиваться заново, а также приучаться верить в чудеса и в ангелов, которых кружилось огромное множество в воздухе, они создавали какие-то завихрени с пространством и временем… Придут в моду новые профессии, скорее всего, понадобятся плотники и строители, и Леонид этому очень радовался, потому что на самом деле сходил с ума от деревообработки, пропадал все выходные в своем гараже с друзьями, где они изготавливали реплики старых резных комодов и гарнитуров.
– Лидия Ивановна, вам, как представителю мира русалок и гномов, можно вопросик? – когда успокоился, отвел в сторонку свою помолодевшую тещу Леонид. – Мужик с посохом и молниями – это Перун или Зевс, я так понимаю? – пытался догадаться полицейский, вспоминая из школьной программы всех богов. – Тогда вот эти пятиметровые товарищи с мечами, что остались нас сторожить, – кто? Им полномочия временного правительства передавать?..
ГЛАВА 13. ФЕЙ
Егор вышел из пустого клуба, когда на улице окончательно заглохли взрывы… И увидел у себя над головой какой-то космический театр, развернувшийся в обломках неба, где некрасиво и тускло все еще висело ненастоящее солнце, похожее на большую лампочку.
Но ему что-то мешало разглядеть лучше фантастическую картину вселенной, бесконечно далекую и одновременно настолько близкую, что можно было подслушать разговор двух звезд.
Он дотронулся до висков – и нащупал странные металлические пластинки, которых не замечал раньше. Это они мешали. Он попытался их отсоединить, но те были вживлены ему в голову. Не испугавшись боли, он вырвал-таки их вместе с проводками, по которым заструилась тонким ручейком его кровь. Он удивленно посмотрел себе на руки, в которых лежали маленькие испачканные красным микросхемы… как вдруг яркий свет ударил ему в глаза, и он застыл ослепленный…
А когда смог открыть их, то сильно удивился, впервые за всю шестнадцатилетнюю жизнь испытав самые разнообразные чувства, которых добивались суперумные доктора со своими терапиями, таблетками и прививками, столько лет… Шквал чувств! Удивление, любопытство, восхищение, восторг, надежда, возбуждение, изумление, блаженство и самое главное из них, затмившее другие, – очарованность… ярким волшебным светом, струившимся прямо в дыру сломанного голубого купола. Он исходил от дивной горы, переливающейся зеркальными блеском, в которой отражались летающие по небу крылатые создания, похожие на ангелов, ликующие люди, обнимающиеся, словно после долгой разлуки, какие-то суровые великаны с мечами, гуляющие по городу его детства… Он направился к ней.