…В шестидесяти километрах к западу от Вязьмы, на Минской автостраде есть мост через Днепр. Отправив вперед машины с саперами и взрывчаткой, мы с полковником Овчинниковым решили осмотреть его. Если наступление немцев будет продолжаться, мост надо заблаговременно подготовить к разрушению.
Мы предъявили начальнику охраны свои мандаты и объяснили свои намерения.
— Так, так… — промолвил начальник охраны, окидывая нас быстрым взглядом и опять опуская глаза на документы. — Ко взрыву… Так, так…
И неожиданно громко закричал:
— Ка-ра-ул! В ружье!
Мы и глазом не успели моргнуть, как нас обезоружили, схватили за руки.
— Товарищи, что вы делаете? Разве не видите наших документов?
— До-ку-мен-ты, — с издевкой протянул начальник охраны. — Ты еще скажи: ман-да-ты.
— Да, мандаты! У вас в руках наши мандаты.
— Видали? — обращаясь к подчиненным, пропел начальник охраны. — Видали, как грубо немец работает? На пушку берет, гад! Ишь подпись-то намалевали: Нарком обороны! Даже страх берет!
Он повернулся к нам, с презрением окинул нас взглядом:
— Прошляпили ваши фюреры! Подвели вас. Недоглядели… Не знают даже, кому охрана мостов подчиняется… Тут вам и крышка!
Мы с Овчинниковым оторопело переглянулись. А ведь начальник охраны прав. Охрана мостов передана в ведение Наркома внутренних дел. Отправляя нас, в Москве слишком спешили…
Видя нашу растерянность, начальник охраны расцвел:
— Петров, Сидоров! Вяжите!
— Товарищи, это недоразумение!
— Недоразумение! — с яростью сказал один из бойцов. — А вот шлепнуть вас, и не будет никаких недоразумений. Чего с гадами чикаться, товарищ начальник?
Но начальник охраны рассудил, что «шлепать» нас рано. Лучше допросить. И, прикрикнув на солдата, распорядился везти задержанных в районный отдел НКВД.
Он сам уселся рядом с недоумевающим Володей Шлегером, держа наготове оружие.
Начальник райотдела НКВД встретил нас, не скрывая торжества. Он уже получил сведения о двух полковниках, занимающихся осмотром дорожных сооружений, и вот— наконец-то! — диверсанты в его руках.
Нелепое дорожное происшествие грозило обернуться весьма неприятными последствиями. Мы понимали это и от объяснений перешли к требованиям.
Решительный и жесткий тон, путевой лист водителя, а также подпись Наркома обороны на мандатах сделали свое дело. Начальник райотдела заколебался. Он надумал все-таки связаться с областным управлением.
Мы сидели с Овчинниковым в пустой каморке и ждали. Неприятным было это ожидание.
Прошел час.
Дверь в каморку открыл сам начальник райотдела. Растерянно улыбаясь, он разводил руками, жестами приглашал выходить.
Это напоминало сцену из немого кинофильма.
Мы вышли.
Давешние конвоиры смущенно топтались возле двери. Начальник райотдела обрел наконец дар речи:
— Товарищи, извините… Досадное недоразумение… Надеюсь, вы не в обиде…
Мы были в обиде, но нам хотелось только одного: получить Свои документы, оружие, «пикап», и как можно скорее догонять группу.
«Пикап» стоял у крыльца, улыбающийся Володя Шлегер бросился заводить мотор.
— Может, подвезете обратно… до места… — попросил начальник мостовой охраны. — Пехом далековато.
Я махнул рукой:
— Садитесь!
Солдаты обрадовались, полезли в кузов, «пикап» рванулся с места и запылил по улице.
Правду говоря, обижались мы напрасно. Советские люди были начеку с первых дней войны. Как выяснилось позднее, ни одно наше обследование мостов и других дорожных сооружений (хотя иные из них официально не охранялись) не прошло незамеченным: местные жители всегда информировали об этих обследованиях ближайшие воинские части или милицию.
С нами произошло действительно всего лишь досадное недоразумение. А ведь народ вылавливал и подлинных гитлеровских лазутчиков. И если те сопротивлялись, беспощадно уничтожал их…
Не доезжая Орши, я вынужден был опять оставить свою колонну на майора Афанасьева, а сам с полковником Овчинниковым и связными направился в штаб фронта.
Два наших «пикапа» двигались по лесной дороге, подпрыгивая на корневищах сосен и осторожно объезжая выбоины. Раннее летнее солнце вызолотило верхушки деревьев, но еще не прогрело чащу. В глубине ее, под кустами, клубились сумерки. Остро и свежо пахло влажной землей. Иволга свистела. Такая тишина, такой мир…
Короткие автоматные очереди и несколько пистолетных выстрелов раздались где-то впереди слишком неожиданно.
Впрочем, так же неожиданно все опять стихло.