Но когда они вернулись практически вместе, Огурцова не смогла сдержаться и удивлённым взглядом уставилась на Лену, у которой лихорадочно блестели глаза, а руки, будто сами по себе, то и дело подкидывали на пару сантиметров серебристую пачку сигарет. Абдулов же, напротив, казался абсолютно спокойным, даже мягким – его взгляд был каким-то отсутствующим, не фокусирующимся на чём-либо конкретном. Он будто бы что-то обдумывал, что-то, одному ему понятное. Женя, решив хоть как-то растормошить обоих, громогласно заявила:
- Два-один, господа, - и солнечно улыбнулась. – Продолжим?
- Продолжим, - уверенно отозвалась Ленка, бросая на спинку дивана куртку и, заодно, портсигар. – До пяти играем?
- Так точно, - ответила Женька, бросая взгляд на болтающую по мобильнику Рудневу и на жующих за столиком что-то похожее на гамбургеры Нюту и Наташу.
Третьякова обернулась, и, встретившись глазами с Абдуловым, чуть приподняла подбородок, как бы спрашивая: «Готов»? Виталий кивнул и отошёл к дорожке.
Женя позвала девчонок, и, когда они наконец подтянулись, игра продолжилась.
Сет четвёртый – Руднева взяла в руки шар. Бросок – три кегли остались стоять неподвижно, в то время, как остальные послушно загрохотали под натиском мяча.
Абдулов, улыбнувшись рыжей «капитанше» команды-соперника, взял шар, разбежался и запустил – все кегли сбиты.
Итак, счёт сравнялся.
Нюта старалась, как могла – и всего одна кегля, оставшаяся в вертикальном положении, была тому доказательством.
Третьякова взяла в руки шар. На Абдулова оглядываться не стала. И, услышав, что он предлагает помощь, со стальными нотками в голосе отозвалась:
- Я сама.
Виталий, стараясь казаться равнодушным к её отказу, остался стоять в стороне. Но голубые глаза по-прежнему продолжали следить за полоской оголившейся между задравшимся джемпером и заниженным до неприличия поясом джинсов поясницы. Всё-таки зря он не покурил – сейчас острое чувство нехватки никотина в организме начало давать о себе знать – не от этого ли у него пересохло во рту? Третьякова, разбежавшись, наклонилась ещё ниже, запуская огромный шар отточенным (?) движением руки. Красивый удар, между прочим, получился. Что? Страйк? Третьякова сама сбила все кегли одним ударом? А её победная ухмылка, сочетающаяся с какой-то едва уловимой хитринкой во взгляде, когда она обернулась к нему, только укрепила в нём жгучее желание поджечь сигарету тут же, на этом самом месте и закурить.
Девчонки, видимо, были удивлены не меньше его, но курить вряд ли хотели.
- Три-два, - повернулась к Женьке Лена, победно улыбаясь. Вот, она-таки утёрла нос этой предательнице.
- Ещё не вечер, - показала язык Женька, и, протянув Наташе шар, сложила руки на груди в ожидании её удара. И Наташа ударила. Стоит ли говорить, что до страйка там было далеко?..
Пришла очередь Абдулова. Он взял шар, посмотрел на Третьякову, которая, видимо, совсем зазналась после своего (случайного, он был уверен) страйка, и подумал, что теперь просто не имеет права на ошибку. Она, отказавшись от его помощи, справилась и сама. Ну, что ж, раз на раз не приходится.
Он сосредоточился, разбежался и сбил все кегли. Душа его ликовала – они-таки не проиграют этому детскому саду! Однако вся их победа теперь зависела от следующего броска Третьяковой. А в том, что этот бросок вряд ли завершится страйком, Абдулов был уверен.
- Четыре-два, - не без удовольствия сообщил он надувшей губы Огурцовой, которая тут же взяла новый шар.
- Сейчас будет четыре-три, - прищурившись, приподняла уголок губ она, и разбежалась.
Да, на «четыре-три» они ещё могут рассчитывать – Женя красивым точным ударом сбила все кегли.
Лена уже более уверенно взяла в руки шар – прошлая маленькая победа воодушевила её, хотя Третьякова и сама прекрасно понимала, что это скорее случайность, чем закономерность. И поэтому не удивилась, когда из всех кеглей нетронутыми остались стоять три штуки.
- Ну, вот, что и требовалось доказать, - снова одарила своей радостной улыбкой Огурцова всех присутствующих и протянула шар Аньке.
Лена старалась не думать во время игры о посетившей её голову нереальной догадке, но получалось плохо. Она изо всех сил пыталась сконцентрироваться, но получилось только раз – и этот «раз» обернулся страйком. Она не знала теперь, стоит ли вообще разговаривать с Абдуловым. Ей казалось, что он – вовсе не он. Глупые мысли, правда? Но от того факта (а в том, что это факт, Третьякова была практически уверена), что «Ястребиный_коготь» в сети и Абдулов в «Меге» - один и тот же человек, её мгновенно передёрнуло тогда, когда она, осознав эту мысль, взяла у него из рук пачку «Ричмонда». Практически сразу ей вспомнилась и одна довольно щекотливая тема разговора с «когтем». Он, кажется, влюблён? Интересно-интересно… хотелось бы посмотреть на эту «неправильную», «слишком смелую» девушку, которая - «совершенно не его тип», у которой «кажется, есть молодой человек», и которой он «кажется, неприятен». Третьякова судорожно вздохнула, отгоняя от горла неприятное ощущение. Нет, разумеется, она к этой девушке никакого отношения не имеет! Ведь поводов думать, что у неё есть парень, она не давала. Но остальные определения очень даже подходят… И все эти его «лапания» уже порядком достали. Нет, Абдулов же – мужчина, хоть и нудный, и скучный, но всё-таки мужчина. А мужчины склонны влюбляться в одних, а лапать при этом других. И Лена, успокоив себя этой, пусть и не являющейся стопроцентным аргументом, мыслью, сложив руки на груди, стала наблюдать за тем, как Анька предпринимает попытку сбить кегли.