Арланов, судя по всему, с утра не в духе. То, с каким выражением лица он сунул ей в руки сценарий, лишний раз доказало Лене, что профессия режиссёра – самая нервная из всех , которые можно встретить в съёмочном процессе.
Прочитав сценарий, Третьякова решила всё-таки направиться на грим – иначе она может опоздать к съёмке. Странно, что Абдулова нет – его сцену вроде бы должны снимать через десять минут. А ведь сегодня у них всё-таки есть одна общая сцена – и до неё, в принципе, тоже всего-ничего – снимать её будут через час. Сжав губы, Лена открыла дверь в гримёрку. Риты не было. В гримёрке вообще было пусто. Курить пошла, наверное. Свой «Vogue» синий, фу. Нашла, что курить. Курила бы что-нибудь нормальное хотя бы.
Чёрт. Ей кажется, или она действительно думает, как Абдулов? Осадив себя, Третьякова небрежно уселась в кресло и, чтобы выветрить из головы ненужные мысли, покрутилась в нём из стороны в сторону. И вот, после очередного поворота она резко затормозила ногами, и кресло остановилось – она увидела, что в дверном проёме гримёрки стоит помятый, немного растрёпанный и суматошный Абдулов, будто думая над тем, стоит ли переступать порог.
- Ну, чего стоишь? Заходи, ты мне не мешаешь. – Усмехнулась Лена и не узнала собственный голос – он показался ей сейчас каким-то чужим, будто организм сам выталкивал из неё все слова, помимо её воли.
- Катаемся? – Улыбнулся Виталий, заходя в помещение и усаживаясь на диван. Снял с себя полупальто, сложил на ручку дивана.
- Угу, с ветерком. – Отозвалась Третьякова, делая новый поворот. – Чего опаздываем? – Она нарочно вертелась, чтобы не было повода фокусировать взгляд. Ей казалось, что так разговаривать гораздо легче.
- Понравилось, да? – он откинулся на спинку дивана и усмехнулся. – А я не опаздываю, я – задерживаюсь. – И сложил руки на груди, сминая тёмно-коричневую, шоколадного цвета рубашку.
- М-м-м, - протянула она. – А где ты был? – новый поворот. Голова начинала немного кружиться от этого бессмысленного верчения.
- Дома. А что? – удивлённо вскинул брови Виталий, скрещивая ноги.
- Вид какой-то помятый, - усмехнулась Ленка, остановив кресло, чтобы голова не закружилась окончательно – а то так ведь можно и укачаться. Вот смеху-то будет…Лену-ранетку укачало на вертящемся стуле…сенсация, блин. Попыталась сфокусировать взгляд на удивлённом выражении лица Виталия, которое постепенно становилось каким-то лукавым. Он, пригладив ладонью тёмные волосы на макушке, отозвался с ответной усмешкой:
- Вид как вид. – И, поймав недоверчиво насмехающийся третьяковский взгляд, добавил: - Чего ты так на меня смотришь?
- А что, думаешь, только тебе можно на меня смотреть? – вопросительно приподняла брови Лена, цепляясь ногами за основание стула. – Ключи вернёшь?
- Какие ключи? – Сделал вид, что не понял, Абдулов, снова опускаясь на спинку дивана.
- Такие. Те ключи, которые ты вчера у меня стащил, когда мы…- тут она запнулась, нервно облизнула губы, поджала их, - ну, в смысле, когда ты…
- Ты не знаешь, как это называется? – Усмехнулся мужчина, приподняв спину от дивана. – Странно, а мне казалось, ты курсе. Ты хорошо целуешься, - улыбнулся он так, что она не поняла, шутит он или говорит всерьёз.
- Ключи верни. – Лена сделала вид, что не слышала его предыдущие несколько фраз и протянула ладонь. Взгляд невольно забегал по его лицу, и она, не выдержав, тряхнула головой, якобы для того, чтобы стряхнуть с лица мешающую чёлку. Абдулов достал из кармана пальто серебристые ключи и брелок от сигнализации. Протянул ей.
Лена, бросив ему в лицо недоверчивый взгляд, потянулась за связкой, и, как только её пальцы сомкнулись на серебристом металле, на её кисти сомкнулись пальцы мужчины и потянули на себя. Стул, за который Лена держалась ногами, послушно подъехал ближе к дивану и Третьякова, вмиг почувствовав тяжесть в ногах и руках, даже не сделала попытки вытянуть ладонь из его сильных пальцев.
- Ничего не хочешь сказать? – его лицо, находившееся всего в каких-то тридцати сантиметрах от её, приняло вопросительно-просительное выражение. Лена, сделав вялую попытку подвигать рукой в его ладони, хрипловато, не узнавая опять собственного голоса, вполголоса ответила:
- Спасибо.
- Больше ничего? – Он притянул её стул ещё ближе. Лена почувствовала, что в голове начинается помутнение – нужно было срочно выйти на воздух. Почему, чёрт возьми, здесь не проветривают помещения?!
- А что ещё я должна сказать? – Она спросила пересохшими от непонятного волнения губами и перестала цепляться ногами за основание стула, так как сил на это не осталось.
- А я не говорю, что должна. Я спрашиваю – ничего не хочешь сказать? Хочешь и должна – это большая разница. – Его голос, кажется, стал тише. Вкрадчивей, что ли. От этого её сердце неожиданно пропустило один удар, что не преминуло сказаться на её дыхании, которое чуть участилось. – Понимаешь?
- Понимаю. – На автомате отозвалась Лена. Но, прорвавшийся-таки в голову тихенький голосок разума сделал своё дело: - Нет, не понимаю. – Её голос стал чуть громче и, но хрипотцы при этом не убавилось, поэтому показалось, что её голос срывается. – Чего ты от меня хочешь? Почему именно я?
Абдулов, кажется, совершенно не ожидал такого вопроса. Он, поведя желваками, слегка помяв её уже почти расслабленные пальцы в своей ладони, которые, в свою очередь, медленно перебирали лежавшие между ними ключи, уже открыл было рот, чтобы ответить, как со стороны входной двери раздалось легко идентифицируемое «деликатное» покашливание. Третьякова, пожалуй, слишком резко выдернула из Абдуловской ладони свою руку и вскочила со стула – эффект неожиданности сделал своё грязное дело. Ритины, скривленные в усмешке яркие губы убедили Лену в том, что сегодня на съёмочной площадке будет ещё жарче.
- Леночка, гримироваться будем? – елейным голосом поинтересовалась Рита, сделав вид, что не увидела ничего удивительного – ни того, как растерянный Абдулов держал в своей ладони руку не менее растерянной Третьяковой, которая смотрела на него каким-то непонятным взглядом и упиралась своими ногами в его колени, ни того, как они оба, как пойманные с поличным воры, поспешно повернули головы в её сторону, ни того, как испуганно вскочила Третьякова, будто боялась, что их застукали. И плевать, есть ли что-то между ними или нет – это Риту не особенно и интересовало. Она ведь для себя уже всё решила – этим двоим прямая дорожка друг к другу – она лишь старательно указывала им носом туда, на что необходимо обратить внимание обоим. Ну что ж они такие недалёкие-то, а?