Плут - класс обычного ранга. Данный класс предлагается тем, кто постоянно находится в тени и остается незамеченным. Профильные характеристики: СИЛА и ЛОВКОСТЬ. Все навыки, связанные с владением клинка, метательного оружия и скрытности автоматически повышаются до 5 уровня (ученик) получают 10% бонус к их развитию. Навык владения мечем, получают штраф на развитие в 30%. Все остальные не профильные навыки и заклинания удаляются.
Первожрец Удачи - класс уникального ранга. Богиня удачи Сати предлагает вам стать ее новым главным жрецом. Профильные характеристики: УДАЧА. Параметр УДАЧА автоматически поднимается до 100. У жрецов удачи нет боевых навыков, но ваша богиня может помочь вам случайностью. Все нынешние навыки автоматически повышаются до 1 уровня (подмастерье) и прекращают свое развитие.
Пиромаг - класс необычного ранга. Данный класс предлагается тем, кто хочет видеть весь мир в огне. Профильные характеристики: ИНТЕЛЛЕКТ. Все заклинания связанные с огнем увеличивают мощность на 15% и 50% бонус к развитию. Все остальные не профильные навыки и заклинания удаляются»
Сказать, что все это выглядело странно - ничего не сказать. Я понял, что не могу выбрать ничего из предложенного. Мое поведение и так начало меняться с того момента, как я стал агуарой, а если приплюсовать к этому что-то из этих описаний... да уж, прямо картина маслом. Да, пусть у меня и не было боевых навыков, но жертвовать имеющимися заклинаниями не хотелось ни под каким видом. Совсем уж абсурдной выглядела перспектива стать первожрецом. Я живо представил, как придется ходить в рясе и ежечасно молиться, уповая на милость Сати.
К черту. При таком раскладе лучше вообще без класса обойтись. Кроме того, еще не все характеристики подняты на максимум.
Я закрыл сообщения и принялся за свой полусырой ужин. По его окончанию окно дебафов показало, что время до выздоровления сократилось. К тому моменту начало смеркаться, но я решил, что раз уж со здоровьем уже не все так плохо, можно пустить в ход свое ночное зрение и продолжить поиски камня.
Спустя час я уже стоял перед дубом и мучительно размышлял.
Ну и где? В стволе? В корнях? Или прямо на этом камне растет, что совсем уж бред?
В любом случае, придется рубить.
Я достал топор и несколько раз ударил по крепкому стволу.
Ноль результата. Даже следов на коре не осталось.
Сперва я решил, что мне просто не хватает силы (все же одной рукой много не нарубишь), но потом понял: дерево настолько прочное, что мой топор ему как слону дробина, и орудуй я им тут хоть ночь, хоть неделю, толку от этого не будет. Я смиренно вздохнул, устроился на нижней ветке и прикрыл глаза, надеясь, что утром голова будет яснее и ее озарит свежей идеей.
Сказать, что ночь прошла плохо - ничего не сказать. Мне снилась погоня. Дважды я едва не свалился на землю. Утром же я проснулся от сильного голода, и поймал себя на том, что скребу кожу едва ли не до крови - места переломов ужасно чесались. Чувствовал я себя совершенно разбитым.
Устроившись под деревом, я стал думать, где достать еды.
Охота? Только не в таком состоянии, нет. Попросить Прима поделиться? Вряд ли. Его точно не обрадует еще один голодный рот.
Проклятый остров, чтоб его. Как же я его ненавижу. Сижу тут один, беспомощный, переломанный, как кукла. Подвел Найру, не смог защитить единственного друга. И богиня эта, черт бы ее взял. Умирает она, понимаете ли, а из-за этого еще и я должен умирать. Опять.
О, и эта хренова птица... Голубь, ворона - хрен его знает, но чирикает так, что всю плешь проела уже.
- Да заткнись ты уже, - рявкнул я, оскалив зубы
Птица, видимо, не осталась недовольна таким грубым обращением, и поэтому мне на плечо со смачным «шлеп!» тут же свалился ее «подарок».
- Вот тварь...
Я достал нож и метнул его в пернатого снайпера.
Вот те раз.
Птица камнем упала вниз прямо мне под ноги. Из груди у нее торчала рукоять ножа.
Странно. Я же не метал раньше ножи. Вот это удача.
Стоп. Удача?..
Сати! Твоих божественных рук дело? Ты уж прости, но первожрецом я все равно не стану. Но за пернатую тварь спасибо.
Я быстро разделал тушку, наспех срезав перья вместе с кожей (ощипывать не было ни сил, ни времени), наспех разжег огонь и сунул туда мясо.
Голод был невыносимым. Он будто опустошал меня изнутри, пожирал, будто откусывая от нутра маленькие кусочки. Я помнил, чем однажды кончилось мое нетерпение, но рациональное мышление тут уже не работало. Я впился зубами в полусырое мясо. Оно было жестким, почти не жевалось, так что приходилось глотать кусками. Я с замиранием сердца ждал, когда появится системное сообщение об отравлении, но так и не дождался. Что ж, повезло.