Вторая рука Дэна крепко сжимала меч.
«Неужели он и в самом деле хочет, чтобы я убил его? Но он же не может этого хотеть! Не должен. Не… — мысли обжигали каленым железом, — чего же ты ждешь, Дэн, чтобы он слопал тебя?»
Будто в ответ, из пасти хайра брызнула струйка слюны.
«Вот видишь. Здесь все просто: кто кого».
Унрит направил острие меча в голову магруту. Но не ударил, а лишь коснулся им плоского уродливого лба. Хайр не сделал попытки защититься. Дэн почувствовал, как меч, легко распоров стягивающую череп кожу, ткнулся в массивную лобную кость. Из рассеченной головы закапала кровь. Цвета ее в полутьме было не разобрать. Она стекала по лезвию на эфес. Несколько капель попало на руку унриту и обожгло кожу. К горлу подступила нестерпимая тошнота.
«Это же убийство, Дэн. Да. Так бы сказал Старик».
«Бред. Сумасшествие. Очередное сумасшествие. Ты, убивший лучшего (о!) друга, теперь не можешь…»
«Не могу. Именно потому. Хватит».
Унрит отвел меч. Ему показалось, что хайр удивленно вздрогнул.
«А теперь замахнись и ударь как следует», — прошептал внутренний голос.
Беги, Дэн!
О, Великие боги!
Он не мог ударить. Руки — тело — мысли — чувства — все восставало в нем. Он не мог бежать — правая нога была крепко-накрепо «перевязана» хиссообразной паутиной.
«Отпусти», — умолял унрит.
Хайр не отпускал.
Унрит закрыл глаза и, размахнувшись, нанес страшный удар…
Застонав, «капюшон» соскользнул с камня и повалился на землю. Несколько иголок стелющегося по каменистой почве кустарника вцепилось в грязный плащ, будто пытаясь удержать его. «Капюшон» дернулся всем телом и перекатился с боку на бок, оказавшись на самом краю уступа. Лицо «капюшона» было искажено гримасой боли. Зубы сжаты так плотно, что, казалось, они не выдержат стиснувшей их силы и рассыпятся на куски. Глаза выкатились из орбит. На губах пенилась кровь.
— Дэн… — растерянно прошептала девушка.
Она боялась подойти к этому потерявшему человеческий облик телу и не могла оставить его на краю пропасти. Очередной приступ непонятной ей болезни мог сбросить Ирда с уступа.
Собравшись с силами, Мирилла бросилась на помощь. Тело Ирда сотрясала крупная дрожь. Его голова отчаянно замоталась из стороны в сторону. Длинные пальцы пытались вцепиться в каменистое ложе с такой силой, что из-под ногтей выступили алые капли. На беду, уступ слегка наклонялся к обрыву, отчего тело Ирда неумолимо сползало в пропасть.
Она поспела как раз вовремя. Ноги Ирда уже потеряли опору, несколько камней с грохотом обрушилось вниз. Девушка ухватила Ирда за плащ и потянула от пропасти. По лицу «капюшона» пробежала судорога. Он дернулся, едва не вырвав плащ из ее хрупких рук…
Дэн открыл глаза.
Массивный череп хайра выдержал. Меч унрита, как и в первый раз, легко распорол облегающую кость мякоть, однако, наткнувшись на броню черепа, мораннская чеканка не выдержала. Стальной клинок переломился у самого эфеса.
Унрит остался без меча.
Хайр, казалось, обезумел от боли. Его лапы, распрямившись, подбросили массивное тело к потолку. Из огромной раны хлестала кровь, заливая пол Лабиринта, стекая по стенам, размазываясь грязными пятнами на потолке. В тот момент, когда мерзкая туша уже готова была рухнуть на ошеломленного человека, «паутина» рванула Дэна вперед, и он полетел в темноту. Факел выпал из его рук. Упав в лужу крови, еще тлеющий огонь возмущенно зашипел и погас. Потом что-то подхватило унрита и поволокло по темному коридору.
— Дэ-эн!
— Сейчас, мама, я иду.
«Маменькин сынок», — сказал бы отец.
— Что-то долго ты идешь!
Странный голос. Откуда?
Я не хочу просыпаться.
Перед глазами голубая пелена. Приятная свежесть в голове. Глаза закрыты. Да. Это сон.
— Мне прийти сорвать с тебя одеяло? Или ты хочешь, чтобы я окатила тебя холодной водой?
«Хочу. Очень хочу».
— Ма…
— Что, Дэн?
— Отец вернулся?
Он не вернется никогда.
«Ты не убил магрута и тем самым убил меня!» Кто это? Ирд? «Не правда ли, именно этого ты и хотел?»