Первая моя встреча с Г. К. Жуковым произошла во время проведения под его руководством в июне 1940 года операции по освобождению Бессарабии. Тогда Жуков был уже известным военачальником, генералом армии, Героем Советского Союза, награжденным тремя орденами Красного Знамени, командующим Особым Киевским округом.
Георгий Константинович возглавил группу войск юго-западного направления, основу которой составили соединения Киевского военного округа с привлечением штабов и частей Харьковского военного округа. Я участвовал в этой операции в составе штаба Харьковского ВО, будучи летчиком-инструктором по технике пилотирования и теории полета Управления Военно-воздушных сил Харьковского ВО. Командный пункт Жукова располагался в Каменец-Подольском, там же неподалеку базировалась и авиация.
Румынские войска спешно покинули Бессарабию, и до боевых действий дело не дошло. Я на бомбардировщике СБ в основном вел разведку, воздушных ударов по целям в этой операции не наносилось. Мы слышали от общевойсковых командиров, что местное население всюду встречало Красную Армию с цветами…
1940-41 годы
В академию я прибыл позже других, когда занятия уже начались. Со мной в одной группе оказались мой бывший курсант Георгий Зимин и Василий Сталин.
Василий часто после занятий звал меня присоединиться к его компании, но я такого застолья не любил и всегда отговаривался тем, что из-за опоздания к началу учебы должен наверстывать упущенное и больше заниматься…
В Монино слушатели летчики-истребители тогда летали днем и ночью, а бомбардировщики на Пе-2 — только днем. Я освоил здесь Пе-2, разработал и опробовал на полигоне под Ногинском удары по площадным целям (железнодорожные узлы, батареи) с пикирования звеном, а затем и по точечным целям звеном с сохранением огневого взаимодействия.
В июне 1941 года я находился на стажировке в Севастополе. Вечером 21 числа в Доме флота мы были на праздничном вечере, приуроченном к окончанию учений, а потом вместе с Зиминым остались до утра в гостях у работников горкома партии. На рассвете по военно-морской базе объявили «большой морской сбор», и, поскольку предчувствие войны витало в воздухе, наши хозяева похватали противогазы и побежали по своим местам. Мы добрались в часть часам к семи, тут немецкие самолеты начали бомбить город, порт и сбрасывать в бухты мины на парашютах. Одна из них попала в здание школы и разнесла его на кирпичи. Ударили зенитные орудия и пулеметы, один сбитый бомбардировщик вскоре рухнул у входа в Северную бухту.
Четыре дня мы помогали в организации обороны Севастополя, а затем были отозваны, и поезд, почти не останавливаясь, помчал нас к Москве. В Монино какое-то время нам пришлось выезжать на машинах для поиска немецких парашютистов-диверсантов, но все вызовы оказались ложными — сказалась общая нервозность первых Дней войны. Наконец, меня вызвал Главком ВВС А. Д. Локтионов *и приказал приступить к формированию полка из летчиков-испытателей и слушателей академии на бомбардировщиках Пе-2… Пока я ездил к Главкому, Зимин успел записать меня в истребительный полк на ЛаГГ-3, но в связи с уже полученной мною задачей истребителем я не стал. Основная работа по формированию бомбардировочного полка проходила на аэродроме в Чкаловской, однако не было завершена, так как И. В. Сталин пришел к выводу, что война принимает затяжной характер, и вместо того, чтобы лететь на фронт, слушатели Академии отправились в тыл, оказавшись в конце концов в Оренбурге. Там, ускоренно завершили курс обучения, третьего мая 1942 года я прибыл к начальнику отдела кадров ВВС Орехову. Мне было известно, что недавно погиб знакомый мне командир разведывательного авиаполка на Пе-2, действовавшего на харьковском направлении, я выразил желание быть назначенным на его место. Но Орехов зашумел: «Тебя что, в академии учили, чтобы полком командовать?». Я его не сразу понял, говорю: «Если нельзя полком, тогда эскадриьей». Но оказалось, что меня уже решили назначить заместителем командира 3-й авиационной бригады резерва ВГК, штаб которой находился под Дмитровом.
* Генерал-полковник, 1893–1941 гг.
Командир 3-ей авиабригады Резерва Верховного Главнокомандующего Никишин Д.Т. и комиссар бригады Мокавей К. Май 1942 г., Орудьево (под Дмитровым)
1942 год
В состав этой бригады входил двадцать один истребительный, бомбардировочный и штурмовой авиаполк, дислоцированные на аэродромах Дядьково, Клин, Талдом, Вербилки, Ильинское, Борки, Ярославль, Дягилево. Бригада готовила летчиков для фронта и прикрывала с воздуха объекты в северном Подмосковье и Ярославле.
Вскоре мне пришлось полностью принять командование бригадой и оставаться в этой должности до ее расформирования и создания на базе авиаполков соответствующих авиакорпусов. В составе бригады я подготовил и отправил на фронт 23 авиаполка.
Хотя бригада числилась в резерве, противник был рядом. С аэродрома Клин я в паре с одним из летчиков на Як-1 совершал тренировочный полет. Вдруг над Орудьево мы обнаружили одиночный бомбардировщик Ju-88, видимо, совершавший разведывательный полет. Мы тут же его сбили, поделив победу на двоих. В другой раз догнать высотный разведчик, шедший к Ярославлю, мне так и не удалось: Як-1 значительно уступал ему в высотности.
Осенью В. И. Сталин и К. Е. Ворошилов вызвали меня на авиационный полигон под Ногинском, где проводились учения вновь сформированных авиакорпусов.
Тогда Климент Ефремович сообщил, что я поступаю в распоряжение Василия Сталина, о чем тот уже его просил заранее. Вопрос со мной тут же решился, и В.Сталин сказал, что будет ждать меня завтра в штабе ВВС на Пироговке, 23 и планирует вскоре направить с группой к Соколову под Мурманск. С этим я и вылетел в Москву.
Василий, с которым мы учились вместе в Академии, был тогда начальником Инспекции ВВС при заместителе Наркома обороны и набирал к себе опытных боевых летчиков из героев и орденоносцев. Среди них уже были Полбин, Якушин, Миронов, Ушаков, Кульбак, Соборнов, Душкин, Семенов и другие. Он разместил нас, всего человек двенадцать, в «доме на набережной» в большой пустующей квартире расстрелянного к тому времени своего дяди Джугашвили. В прекрасно обставленной квартире было все необходимое, даже постельное белье, ванная с горячей водой и очень хорошая библиотека. Только книжный шкаф оказался заперт на ключ.
На Инспекцию возлагалась задача проверки частей по плану, утвержденному Ворошиловым. За мной сразу закрепили 3-й бомбардировочный авиакорпус, который формировался на Центральном аэродроме и готовился к отправке на фронт…
1942 год
В ноябре 1942 года мы приземлились на аэродроме Мурмаши. Там базировался истребительный полк на «Харрикейнах». В постоянной готовности находилось дежурное звено. Я поговорил с одним из летчиков — Овечкиным, выяснил, что он до сих пор в боях не участвовал, сделал всего несколько вылетов на «Харрикейне» для ознакомления с районом полетов. Тут появилось звено пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и стало разворачиваться на ГЭС. Дежурные самолеты пошли на взлет, а мне, как старшему по званию и опыту, пришлось взять на себя наведение истребителей на противника. Дело в том, что в этот день все руководство полка находилось на совещании в Мурманске. Пока отбомбился в воду первый самолет, я по радио завел Овечкина вдоль скалистого берега так, что он оказался в хвосте второго Ю-87, выходившего из атаки, и залпом из всех пулеметов расстрелял его почти в упор. Третий бомбардировщик тут же прекратил заход на цель, и немцы скрылись на западе.