Люди умеют гораздо больше, чем бежать рысью, нести груз и тянуть лямку. Но навыки, необходимые в большинстве офисов, вряд ли задействуют всю силу нашего интеллекта. Большинство работ – скучные, повторяющиеся, и им легко обучиться. Среди самых популярных должностей в США – продавец, кассир, официант и офисный клерк. Вместе они составляют 15,4 миллиона человек – почти 10% всей рабочей силы, или больше, чем в сумме людей работает в Техасе и Массачусетсе. И все эти должности легко автоматизируются, согласно исследованию учёных Оксфорда.
Технологии также создают новые рабочие места, но созидательную сторону творческого разрушения легко преувеличить. Девять из десяти работников сегодня заняты работой, существовавшей и 100 лет назад, и всего 5% рабочих мест создано в период с 1993 по 2013 года в высокотехнологичных секторах вроде компьютерных технологий, программирования и телекоммуникаций. Новейшие отрасли заодно и самые эффективные с точки зрения труда – они просто не нуждаются в большом количестве людей. Именно поэтому историк-экономист Роберт Скидельский [6], сравнивая экспоненциальный рост компьютерной мощности с ростом сложности работы, сказал: «Рано или поздно, рабочие места закончатся».
Так ли это, и неизбежно ли это? Нет. Пока признаки этого туманные и косвенные. Самые глубокие и сложные реструктуризации рынка труда случаются во время рецессий: мы будем знать больше после пары следующих поворотов. Но возможность остаётся достаточно серьёзной, а последствия этого – достаточно разрушительными для того, чтобы мы начали думать о том, как общество может выглядеть без всеобщей работы, чтобы подталкивать его к лучшим исходам и уберегать от худших.
Перефразируя фантаста Уильяма Гибсона, в настоящем неравномерно распределены некие фрагменты будущего, в котором от работы избавились. Я вижу три пересекающихся возможности уменьшения вероятности найти работу. Некоторые люди, вытесненные из числа формальной рабочей силы, посвятят свою жизнь свободе или досугу; некоторые будут строить продуктивные сообщества вне рабочего места; некоторые будут яростно и бессмысленно сражаться за возврат своей эффективности, создавая рабочие места в неформальной экономике. Это варианты будущего — потребление, общинное творчество и случайные заработки. В любом их сочетании ясно, что стране придётся принять принципиально новую роль правительства.
3. Потребление: парадокс досуга
Работа состоит из трёх вещей, по словам Питера Фрейза, автора вскоре выходящей книги «Четыре будущих», посвящённой тому, как автоматизация поменяет Америку: способ производства товаров [7], способ зарабатывания денег, и деятельность, вносящая смысл в существование людей. «Обычно мы объединяем эти вещи,- говорит он мне,- поскольку сегодня нужно платить людям, чтобы, так сказать, у вас горел свет. Но в изобильном будущем вам не нужно будет этого делать, и нам надо придумать способы, как проще и лучше жить без работы».
Фрейз принадлежит к небольшой группе писателей, учёных и экономистов – их называют «исследователями пост-трудового будущего», которые приветствуют окончание труда. У американского общества есть «иррациональная вера в работу во имя работы»,- говорит Бенджамин Ханникат, ещё один исследователь пост-трудового будущего и историк из Айовского университета, хотя большинство работ не являются приятными. В отчёте компании «Гэллап» от 2014 года по удовлетворённости работой сказано, что 70% американцев не увлечены своей работой. Ханникат сказал, что если бы работа кассира была видеоигрой,– хватай предмет, ищи штрих-код, сканируй, передавай, повторяй,- критики видеоигр назвали бы её бездумной. А если это работа, то политики восхваляют её внутреннее достоинство. «Цель, смысл, идентификация, реализация возможностей, творчество, автономность – все эти вещи, которые, согласно позитивной психологии, обязательны для хорошего самочувствия, отсутствуют в обычной работе».
Исследователи пост-трудового будущего правы насчёт важных вещей. Оплачиваемый труд не всегда идёт на пользу обществу. Воспитание детей и уход за больными – работа нужная, и за них мало платят или вообще не платят. В пост-трудовом обществе, по словам Ханниката, люди могли бы проводить больше времени, заботясь о семье и соседях, а чувство собственного достоинства могло бы рождаться в отношениях, а не от карьерных достижений.