В общем, на алтарь любви маг принёс своих лягушек, а свирепая богиня — жажду крови. Но тут уж ничего не попишешь, чтобы быть вместе, любящим сердцам приходится идти на уступки.
[1] Чантико (исп. Chantico, Chantico-Cuauhxólotl) — «Та, кто живёт в доме»; в мифологии ацтеков богиня огня домашнего очага и огня вулканов. Отвечала также за созревание кукурузных початков. Супруга бога огня Шиутекутли. Когда она нарушила запрет на употребление в пищу перца чили во время поста и съела жареную рыбу с паприкой, Тонакатекутли превратил её в собаку. Изображалась с чёрно-красным лицом; её символами были колючки кактуса и красная змея. Чантико управляет материальным благополучием и предметами роскоши, а также защищает дом от грабителей и потерь, а ещё она богиня, дарующая удовольствие и боль.
Глава 20
Супруги Бон старались как можно реже бывать у Золотого императора, который жил на Фандоре под именем Чака Вейса. Они с удовольствием жили бы уединённо, но Вифания считала своим долгом ввести их в светское общество и им волей-неволей приходилось отдавать визиты не только семейству Вейсов, но и местной аристократии.
Всё бы ничего, если бы не одно удручающее обстоятельство. Совместный приход дочерей Золотого императора был подобен урагану. Злобствуя, что её лишили божественных сил, Алконост до тех пор цеплялась к сестре, пока та не выходила из себя и не хваталась за оружие.
Однажды, хотя Лиланд умолял их не делать этого, сёстры сцепились прямо в его лаборатории. Памятуя, кто они такие, он скрежетал зубами, но терпел устроенный ими бедлам. Правда, лишь до тех пор, пока драчуньи не смахнули со стола банку с хохотушкой разумной и не затоптали её насмерть, невзирая на его предостерегающие вопли и героические попытки спасти любимицу.
Гибель существа, к которому Лиланд питал отцовскую привязанность, вызвала у него неконтролируемый приступ бешенства. Недолго думая, он призвал магию и всей своей мощью обрушился на сестёр. Опешившие от его нападения, они не успели закрыться, что чуть было не привело к трагическому исходу.
К счастью, Чантико успела вовремя, и маг не успел прикончить девушек.
Вифания, появившаяся в лаборатории вслед за хозяйкой дома, долго извинялась и просила прощения за дочерей.
Впрочем, печальный инцидент с хохотушкой не помешал Ирине подружиться с четой Бонов. Она объявилась в их поместье буквально на следующий день и в качестве пальмовой ветви мира протянула Лиланду банку с ridibunda sapiens. Посудина и тварь внутри как две капли воды походили на те, что пострадали по их с сестрой вине.
— Это ещё что такое? — спросил маг, брезгливо глядя на подношение гостьи.
— Мама сказала, что на всякий случай сохранила копию, когда ваша хохотушка была у неё, — ответила Ирина и показательно вздохнула. — Мистер Бон, простите за то, что было вчера. Даю слово, больше такое не повторится. Пожалуйста, скажите, чем я могу возместить нанесённый ущерб. Я сделаю всё, что в моих силах…
Не успела она договорить, как оказалась посреди разгромленной лаборатории, с совком и веником в руках.
— Вот! Уберёте в лаборатории и будем считать, что мы квиты, — сказал Лиланд со злорадной усмешкой.
Растерянное выражение на лице гостьи доставило ему куда больше удовольствия, чем её подарок. Мало того, когда она отвернулась, он бросил злосчастную хохотушку в клетку, на съедение чудовищной многоножке.
Вопреки ожиданиям мага, девушка работала на совесть. Она до поздней ночи провозилась в лаборатории, но закончила уборку.
Перед уходом Ирина заглянула в банку со спасённой хохотушкой — зубастая мокрица отчего-то побрезговала ею и не стала есть.
Когда её подопечная жалобно запищала, девушка с озабоченным видом огляделась по сторонам. «Чёрт! Даже не знаю, где взять тебе еды», — пробормотала она, подумав, что хохотушка хочет есть.
Ирина прошлась по лаборатории и, взяв жестянку из-под консервов, с сомнением посмотрела на её содержимое — на дне, присыпанном землёй, копошились несколько упитанных белых червяков. Всё бы ничего, но в их движениях угадывалась упорядоченность, к тому же её не оставляла мысль, что именно червяки возвели земляной холм в центре жестянки. В общем, она не решилась накормить хохотушку найденными червяками: они показались ей слишком умными для семейства кольчатых.
Вспомнив, как это делала мать, девушка зажмурилась и щёлкнула пальцами. Увы, фокус не удался; вместо ожидаемой мошкары в банке появилось яйцо, которое лишь по счастливой случайности не раздавило злосчастного гомункулуса.
Перепуганная хохотушка, распластанная по стеклу банки, утробно квакнула и уставилась на девушку выпученными от ужаса глазами.
«Спокойно, сейчас я тебя освобожу!» — пообещала Ирина и легонько стукнула по яйцу, затем сильней. «Гляди, какое крепкое! — удивилась она. — Тут нужна мышка с победитовым сверлом вместо хвостика. Эй, давай выходи!» Мышка не соизволила появиться, зато на глаза ей попался здоровенный ржавый гвоздь и молоток. «Похоже, яйцо действительно каменное», — утвердилась она в мысли, когда после всех её трудов на скорлупе не появилось даже отметины.
Оставив яйцо в покое, Ирина аккуратно разбила стекло и, найдя чистую реторту, поднесла её к хохотушке, но та заупрямилась, не желая переселяться. С молящим выражением на личике гомункулус протянул к ней ручонки. «Что ты хочешь?.. А! Ты хочешь, чтобы я забрала тебя с собой?» — догадалась девушка и хохотушка с таким энтузиазмом закивала головой, что у неё возникло опасение, как бы та не оторвалась.
«Ладно, не переживай! Я тебя здесь не оставлю», — пообещала Ирина и на её губах промелькнула улыбка. Она сразу же подметила сходство хохотушки с мультипликационной Масяней. У мелкого чудовища была такая же пучеглазая голова, похожая на продолговатую дыню, бесформенное туловище и палочки-ручки.
«Мистер Бон, принимайте работу!» — позвала девушка, но вместо хозяина дома появилась Чантико и повела её ужинать.
Богиня накормила гостью так, что та, уставшая от кропотливой нудной работы, требующей осторожности, вдобавок осоловевшая от вкусной еды, с готовностью согласилась остаться на ночёвку.
Наутро последовал не менее вкусный завтрак, а после него экскурсия по поместью Бонов, во время которой Ирина заспорила с магом об этичности создания разумных живых существ. Когда она возмутилась его отношением к хохотушке, тот фыркнул, а затем объяснил, в чём дело. Оказалось, это была не копия хохотушки, а фантом.
— Думаешь, я такой изверг, что бросил бы девочку на съедение корцоклу? — воскликнул маг, с негодованием глядя на гостью. — Просто твоя мать до сих пор не усвоила, чем копия отличается от фантома. Если честно, Вифания вообще мало что смыслит в магии. Только, чур, я этого не говорил, а ты не слышала.
Несмотря на угрызения совести, у девушки вырвался смешок.
— Извините, — сказала она, сделав вид, что закашлялась. — Мистер Бон, если хохотушка вам не нужна, могу я взять её себе?
Маг согласно кивнул, но предупредил, чтобы она к ней не привязывалась, мол, фантом в любое время может рассеяться.
— Не думаю, что я к ней привяжусь. К тому же ваша тварюшка не более чем игрушка, — ответила Ирина.
«С меня достаточно привязанности к моим паладинам», — добавила она про себя, а вслух поинтересовалась, нужно ли кормить гомункулуса. Оказалось, что нужно. Фантом нуждался во всём том же, что и настоящая хохотушка.
Заинтересовавшись, девушка начала расспрашивать мага, чем фантом отличается от существа, состоящего из плоти и крови, и тот прочитал ей увлекательнейшую лекцию, которая из-за демонстрации на примерах растянулась на целый час.
Поскольку рыбак рыбака видит издалека, Ирина сразу же поняла, что имеет дело с превосходным преподавателем, который к тому же знает и любит свой предмет. Решив, что грешно упускать такую возможность, она спросила мага, не возьмёт ли он её к себе в ученицы.