— А чурки у нас кто?
— Ну, ты даёшь! — Кэт озабоченно нахмурилась. — Да, подруга! Здорово тебя долбануло! Пожалуй, стоит позвать врача. Пусть он пришлёт мозгоправа.
Я поймала её за руку.
— Не надо! Просто расскажи, что было.
Кэт с сомнением посмотрела на меня, но снова села на стул.
— Ладно, на чокнутую ты не похожа, может, обойдётся.
Она откинулась на спинку стула и зорко вгляделась в моё лицо.
— А ты что помнишь?
— Пальмы. Море. Загорелые мужчины и женщины… в шортах и ярких рубашках. Номер в гостинице… так себе, далеко не такой, как на картинке. Дело к ночи. Из-за перелёта и разницы во времени выбилась из суточного режима. Устала, как собака собачья. Только было уснула, как вокруг загрохотало. Я ещё подумала, что это гроза, но тут раздались автоматные очереди… — отрывисто перечислила я нахлынувшие воспоминания. — Всё, можешь не рассказывать. Я вспомнила, мы в Египте.
Я действительно всё вспомнила, хотя в моей настоящей жизни ничего подобного не было. Оно и не могло быть, — ведь это альтернативный вариант. Не будь Лиланда Бона, решившего всучить моим родителям новый мир (думаю, он открыл его с подачи Золотого императора), я бы осталась на Земле, и тогда случилось бы то, что должно было случиться.
Шива сказал, что в мире смертных нет ничего предопределённого, тем он и интересен. Конечно, это не отменяет того, что одни события более вероятны, чем другие. Думаю, в моём случае поездка была предопределена. Виной всему географичка, которая собралась на отдых в Египет, но у неё заболела мама. Она два дня бегала за мной и со слезами уговаривала купить у неё горящую путёвку. Щепетильная зараза отказалась от денег, мол, ей нечем отдавать долг. Думаю, я бы со стопроцентной вероятностью полетела вместо неё.
— Не совсем. Мы в Ливии, — перебила Кэт мои воспоминания о будущем, которые я прогуляла, болтаясь на Фандоре.
Плохо дело! Насколько я припоминаю, в Ливии сейчас бардак.
— Сколько мы здесь?
— Дней десять… или больше? Точно не помню, нужно спросить у народа.
— Ты связалась с нашим посольством?
— Нет, а надо? — осведомилась Кэт, озабоченно разглядывая ногти с ободранным чёрным лаком.
— Тогда как мы будем выбираться отсюда, не имея документов?
— Не парься! Как-нибудь выберемся, — последовал беспечный ответ.
Кэт действительно не «парилась» и, засунув палец в рот, со вкусом обгрызала заусеницу. Я вздохнула. Что с неё взять? Дитя цветов. Хиппи неистребимы. Это же так удобно — жить сегодняшним днём и не думать о том, что будет завтра.
Раны Кэт были не тяжёлыми и быстро заживали. Моя спина жутко болела, но врач сказал, что я уникальный экземпляр (знал бы он насколько!) и он впервые видит, чтобы при таком страшном ожоге обошлось без пересадки кожи.
После недельного лежания на животе корка сошла и на месте ожога появилась нежная кожица. Кстати, подарок феникса никуда не делся. Так что на спине у меня по-прежнему красовался огненный рисунок крыльев — к зависти Кэт и восторгу медперсонала и прочих зевак, которые прознали о необычной татуировке и периодически ломились в нашу палату. Особенно не было спасу от подростков мужеского пола. Видимо, я им заменяла порножурнал.
Народу, нуждающегося в медицинской помощи, было много, так что врач сказал, чтобы мы долечивались у себя на родине. Умник! На родину ещё нужно попасть. Оказалось, что наше посольство в Ливии перебазировалось в Тунис.
В общем, врач предупредил нас о выписке и, как назло, именно этим вечером явились нежданные визитёры. Когда в коридоре раздались громкие мужские голоса, мы с Кэт обменялись тревожными взглядами. Она встала и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. В руке у неё был нож. Интересно это тот же самый, которым она прирезала моих насильников? Похоже, что да. Судя по виду, нож не простой, а из разряда боевого оружия.
— Кто там? — спросила я, хотя крики и заполошный женский визг уже всё сказали.
— Бандиты, — Кэт плотно закрыла двери и повернулась ко мне. — Ирка, ты как? Нам придётся бежать и срочно. Похоже, ищут именно нас.
Не спрашивая, почему она так решила, я сползла с кровати.
— Помоги одеться.
Голова кружилась; от прикосновения одежды, выданной больницей из благотворительных пожертвований, у меня вызвездило перед глазами, но я превозмогла себя и направилась к окну. Чёрт, высоко! Нам хана, если переломаем ноги.
Держа нож наготове, Кэт направилась было к двери, но я её удержала.
— Нет! Нужно дать им войти. Стоит убить одного, и они откроют огонь, — сказала я вполголоса и кивнула на кровать. — Ложимся! Когда они войдут, постарайся как можно убедительней изобразить испуг.
Кэт посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Изображать? Ещё немного и я наложу в штаны, — сказала она жалобным голосом.
— Не ври! Ты же убила охранников и даже глазом не моргнула.
— Так это было под влиянием этого… как его? Ещё фильмец есть такой. Вспомнила! Адреналин называется!
За неимением другого оружия я взяла настольную лампу.
— Не нервничай! Обещаю, мы прорвёмся.
Неожиданно Кэт бросилась ко мне и, отобрав лампу, вложила нож в мою ладонь. Удивлённая, я посмотрела на неё.
— Не нужно, я справлюсь без ножа.
— Нет, оставь его себе! Что-то мне подсказывает, что так у нас будет больше шансов, — сказала она и, улегшись на кровать, до подбородка накрылась одеялом.
— Спасибо.
Я сжала пальцы. Действительно боевое оружие; шершавая рукоять, тёплая от прикосновения Кэт, лежала как влитая. Надеюсь, уроки Фандоры не прошли даром и мне удастся оправдать оказанное доверие.
Тем временем шум и голоса приближались. Наконец дверь в палату с грохотом распахнулась, вспыхнул свет и после мгновенной тишины раздался грубый голос. Судя по едким интонациям, он сказал про нас какую-то гадость, что подтвердило дружное мужское ржание. Я открыла глаза и, сохраняя на лице испуганно-недоумённое выражение, приподнялась на локтях. Как и было задумано, одеяло при этом сползло вниз, выставив на всеобщее обозрение мою обнажённую грудь.
«What you need?» — пробормотала я на английском и про себя кровожадно усмехнулась. В палате было полно мужчин, и все они, притихнув, во все глаза смотрели на меня.
Наконец вожак поднял руку и что-то резко выкрикнул. Похоже, он хотел быть первым. Что ж, его желание исполнилось — он был первым, кому я перерезала горло.
Когда с теми, кто находился в палате, было покончено, я выскочила в больничный коридор. Кэт мчалась следом. Неожиданно передо мной возникли двое бородатых абреков с автоматами.
Несмотря на голую грудь, вряд ли я выглядела моделью с картинки: слишком уж много крови было на мне. Тем не менее мужики отчего-то замешкались — может, сыграло то обстоятельство, что у меня не было огнестрельного оружия. Зато оно было у Кэт и, в отличие от меня, она умела стрелять. Оглушительный треск выстрелов и бородачи как в замедленной съёмке начали оседать на пол.
Мы выскочили в больничный двор и, не сговариваясь, бросились к ближайшему джипу в военной раскраске. На наше счастье ключ зажигания был на месте.
Водить я тоже не умела, так что за руль села Кэт и машина, как норовистая лошадь, сорвались с места. Визжа тормозами, мы развернулись и через распахнутые настежь ворота вылетели с больничного двора. Кэт с такой скоростью гнала по ухабистому шоссе, что поначалу я думала, что мы слетим в кювет или перевернёмся, попав в яму, но нет. По тому, как уверенно мы объезжали препятствия, до меня, наконец, доехало, что она профи в вождении.
— Куда мы едем? — спросила я, глядя на её спокойный профиль.
— Не имею понятия.
— Нам нужно в посольство.
Кэт насмешливо глянула на меня.
— Предлагаешь рвануть в Тунис?
— Лучше в Египет, — подумав, решила я.
— Как скажешь, — согласилась Кэт. — В Египет так в Египет. Главное, дорогу показывай.
М-да, проблема! Мобилы нет, с местными тоже не поговорить, арабского мы обе не знаем. К тому же это опасно. Можно запросто напороться на очередную банду.
Ладно, тогда вся надежда на внутренний навигатор. Благодаря ему я ещё ни разу не заблудилась в тайге. Надеюсь, выручит он и здесь.