— Как это? — насторожился я.
— Ты что не знаешь, что у нас регенерация лучше, чем была? — она искренне поразилась.
— Знаю. Синяки быстрей заживают. Укус серьезный быстро зажил. Пара шрамов исчезла, — секунду помедлил. — Вроде. Но я думал это от того что я кваз. Хотя… — сообразил, что у Катерины тоже быстро пропал укус и вспомнил случай с зубным имплантатом.
— У всех иммунных прекрасная регенерация. Говорят, даже целые конечности отрастают. У Ватрушки палец отрос. Не быстро, но отрос. Краб говорил, что глаз терял и у него вырос. Так вот муры на своих фермах органы у людей вырезают, после отпаивают живцом, а после снова из этих же людей органы режут, — просветила меня спутница.
— Это… — хотел выругаться, но сдержался. — Таких тварей кончать надо, где встретишь.
— Так все нормальные так и делают. Муров ненавидят, возможно, даже больше чем внешников.
Покачал головой.
— Ты с патронами все? — обратил внимание, что она прекратила производство.
— Выдохлась, — призналась она.
— Тогда отдыхай, а я покараулю. Ночью разбужу тебя, и покараулишь ты. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась Заноза и стала устраиваться для сна, притянув к себе кота поближе. — Ты если что гильзы собирай с ними многим ксерам работать легче. Мне тоже попроще. И еще они во многих местах вместо мелочи. Где десяток гильз споран, а где и двадцать, — посоветовала она, уже засыпая.
Я бережно собрал дефицитные сейчас для меня патроны. Доснарядил магазины оружия под этот калибр, и отойдя в темноту, стал прислушиваться к округе. Подчас слух в ночной темноте способен послужить лучше, нежели не вооруженный специальными приборами глаз.
Глава 12: Горбун из Нотр–Дама.
Наутро выяснилось, что ночью от нас сбежал Дизель. Втихаря перегрыз импровизированный поводок, которым был привязан и растворился в ночи. Случилось это во время дежурства Занозы. Кот как опытный диверсант воспользовался тем, что она клевала носом перед рассветом и ушел. Девушка подняла суету и разбудила меня, когда обнаружила пропажу, но было уже поздно. Расстройству Занозы не было предела, и она требовала, что бы мы вернулись обратно, но я не поддался ни на требования, ни на уговоры и даже на слезы не поддался. Когда тронулись в путь, обиженная на меня и на весь белый свет спутница не разговаривала со мной целых полчаса. Блаженное, но не вечное время, снова сменившееся неугомонным треском девушки–сороки.
Шли, шли и наткнулись на лесную дорогу. Пошли по ней в надежде, что она куда–то выведет. Дорога сначала вывела из леса, а после привела к мосту через заболоченную, но широкую реку. Возможно, это была та же река, по которой мы плыли ранее, а возможно и совсем другая. Вот так сходу было не определить, и не интересовал меня этот момент. Меня интересовал сам мост. Граница кластера прошла здесь вдоль по реке и Улей пристыковал нормальный железобетонный мост на опорах к мосту засыпному с вложенными для тока воды толстыми трубами. Грунтовка с нашей стороны забегала на засыпной мост, а от моста железобетонного бежал в нужном нам направлении уже нормальный асфальт. Довольно старенький и битый, но вполне рабочий. Таких дорог и в моем мире достаточно. Не все успевают ремонтировать вовремя и держать в идеальном состоянии. Хотя к этому стремятся и ежегодно тратят деньги сравнимые с бюджетом небольших европейских стран. Советские дороги это стратегически важные объекты при расстояниях Союза.
В паре километров от моста начинался пригород небольшого городка. С виду он казался целостным, но отнюдь не был целым. То есть он казался одним большим кластером и этот кластер достаточно сильно пострадал. Кое–где виднелись дымы, являвшиеся следствием серьезных и не слишком давних пожаров. Между мостом и пригородом, примерно на середине дороги, можно было различить целый завал из различных машин. Точно ребенку надоело играть со своими машинками, и он их сгреб в одну кучу. Хорошо хоть машины не горели и не дымились. Пешком там вполне можно пройти, не обходя по бездорожью.
Коротко посовещавшись, решили идти через мост и понаблюдать за городом. Потом решили бы идти через город или обходить его. Ну а что? Варианты были только такие. Не возвращаться же в лес, в самом деле? Мы, люди, существа социальные. В одиночку выживать долгий срок не обучены. Если не сожрут, то кукушка улетит.
Когда подошли к куче машин услышали звуки боя. Сначала слышались звуки выстрелов из ружья. Кто–то бухал из охотничьего гладкоствола с периодичностью метронома. На бой как таковой это не походило. Казалось, что кто–то просто балуется стрельбой по мишеням. Причем умудряется стрелять совершенно не перезаряжаясь.