Мне пришлось спешно отступить, что бы остаться не замеченным и затаиться на крыше одноэтажного здания. Это был какой–то маленький магазинчик из тех, что торгует всякой всячиной и рассчитан в основном на жителей одного или пары ближайших домов.
Пока я, распластавшись по крыше, мечтал стать рубемастом, покрывавшим ее, и Годзилла и сопровождающие его твари вальяжно прошествовали мимо нашего дома прямиком к тому, где прятались стрелявшие в меня мужики. Как только скрылись последние бегуны, шедшие в тылу, я на полусогнутых ногах и, пугаясь каждого шороха, направился к нужному дому. С облегчением запер за собой дверь подъезда, хотя и понимал, что она не удержит не то что элиту или рубера, но даже одного из топтунов. Потом поспешил на верхний этаж и постучал условным стуком. Катерина видимо прождала все это время за дверью, поскольку открыла сразу же.
— Что–нибудь слышала? — спросил я, заходя и запираясь.
— Стреляли. Я думала по тебе, — девушка бросилась мне на шею.
— По мне, — кивнул я. — А после? Хоть что–нибудь?
— Ничего, — сказала Блонда, заглядывая мне в лицо, и тут раздалась стрельба, но не там где прятались те люди, а гораздо дальше.
— Все им конец, — вздохнул я.
— Кому? — поинтересовалась Катя.
— Да черт их знает. Мужики какие–то. Завалили тварей серьезных, но на шум подтянулись твари еще серьезнее. Там был тот Годзилла. Поняла какой?
— Поняла, — она закивала.
— Так вот пришел Годзилла и не один, а с компанией. Мужики видимо хотели по–быстрому слинять, но их догнали, — пока я говорил, стрельба уже окончательно стихла.
— Что мы будем делать? — Блонда отпустила меня.
— До утра вылезать никуда не будем. Там даже без Годзиллы такие монстры, что желудок сводит. Будем надеяться, что не спалят нас. Иначе просто капец. Нас если только бронетанковая рота спасет, — я пододвинул стул, стоявший в прихожей и сел на него.
— Тогда может, уйдем?
— Боюсь это еще опаснее. Тут мы вроде высоко. Надеюсь, не почуют. А выйдем на улицу сейчас, когда там такое движение, как в центре в час пик, мы даже пискнуть не успеем.
— В тебя стреляли, — вспомнила подруга. — Ты не ранен? — она попыталась осмотреть меня без света.
— Все нормально. Пуля только щиток задела. Только синяк наверняка здоровый под черепахой, — иронично ухмыльнулся.
— Нужно посмотреть, — сурово сказала Катерина.
— Тогда пойдем в ванную, — вздохнул я и тут же пояснил. — Там нет окон, и свет точно никто не увидит. Заодно расскажу тебе что узнал.
Глава 6: Месть ситха.
Смогли успокоиться и лечь в постель только во второй половине ночи и спать легли не сразу. Безалаберно это конечно, но пересилить свое желание, сложенное с желанием Катерины я не мог. Странное дело, но чувствовал себя как подросток со спермой, ударившей в голову и, похоже, моя спутница чувствовала себя примерно так же. Действительно, подобное, с трудом сдерживаемое сексуальное желание я испытывал до армии, а после уже стал несколько степеннее в этом вопросе. Не превратился в монаха, но и не бросался на все что движется. Не торопился. Был разборчив и даже привередлив. Если так складывались обстоятельства, то мог подолгу обходиться без интима.
В этом же мире что–то изменилось. Гормоны бурлили в крови с самого первого дня. Так что трахались и в этот раз и до этого страстно как изголодавшиеся, с трудом сдерживая стоны, что бы ни дай Бог кого–то не привлечь. Потом уснули оба, да еще и совершенно голые. Совершенно никакой готовности к неприятностям. Приходи и бери тепленькими. Непростительная, почти преступная расхлябанность.
Уснул, точно в омут провалился. Спал будто дома в постели, а не в чужой квартире в мире полном монстров. Соответственно ничего не снилось, хотя проспали долго. За время сна нас никто не побеспокоил. Видимо тварям в пропахшем насквозь мертвечиной городе не так–то просто было найти двух безмятежно отдыхающих людей.
Проснувшись уже ближе к вечеру, не стал беспокоить безмятежно спящую Катерину. Глядя на нее казалось, что вокруг нет всей этой свистопляски с зараженными монстрами и другим миром. Можно было любоваться и любоваться ее красотой, но я пересилил такое желание. Осторожно убрав заброшенные на меня ногу и руку, поднялся с постели.