Удовлетворившись тренировкой, нашел ключи и заглянул в пару сараев, но там меня ничего не заинтересовало. После занялся оружием и обиходил его как положено. Где нужно почистил, а где нужно смазал. Посмотрел не пострадала ли после купания граната. Последняя, насколько я мог судить, по–прежнему была вполне боеспособна. Устроил на просушку паспорт, который Заноза посоветовала выкинуть. Насухо вытер телефон и убедился, что влага не попала внутрь корпуса. Наконец, позволил себе и Занозе отправиться на отдых. Устроились на втором этаже. Там запах был послабее и, открыв окошечки бойницы, можно было проветривать. Легли спать в одной постели, но на разных краях большой Бирюковской кровати. На такой постели спать можно было не вдвоем, а втроем или даже вчетвером.
— А каково это? При коммунизме жить? — девушки не спалось, и она занялась расспросами.
— Не знаю, — отозвался я, отодвигая норовящего забраться на меня обнаглевшего кота Дизеля.
— Ну как же? — она в темноте села на кровати. — У вас же СССР не развалился? Или я чего–то не так поняла?
— СССР не развалился, но и коммунизма никто не построил. Партия решила, что это невозможно, да и не нужно. Мы построили развитой социализм с элементами капитализма, — попробовал разъяснить я.
— Это как? — совершенно не поняла она.
— Решение было принято в 88 году. Раздвинули Железные шторы, постарались улучшить отношения с западом, но без ущерба себе. Ввели кое–где элементы рыночной экономики. В некоторых отраслях разрешили частный бизнес, но жизненно важные элементы производства и многого другого остались под прямым или косвенным управлением государства. Там много всяких тонкостей, а я в этом слабо разбираюсь. Не моя сфера, — постарался я от нее отвязаться.
Спать хотелось ужасно.
— Железные шторы? — она усмехнулась.
— Ну да, — не понял ее веселости и постарался пояснить. — Холодная война. Гонка вооружений. Железные шторы.
— У нас говорили Железный занавес.
— У нас говорили Железные шторы, но большой разницы не вижу. Занавес. Шторы. Да хоть Стена.
— А мне знаешь, про что рассказывали? — с изрядной долей радости вспомнила Заноза.
— Боюсь, сейчас узнаю, — недовольно буркнул я.
— Точно, но ты как выходец из СССР обязательно должен это узнать. Говорят, где–то очень далеко есть стаб. Точнее даже не один стаб, а целое объединения поселений. Они зовутся Озерском. Где они я не представляю, но Краб говорил место известное даже в наших местах, хотя похвастаться, что там был, вроде как никто, не может. Встречаются те, кто говорят, что были там, но они почти наверняка врут. Известно это место больше не само по себе, а потому что им управляет Иосиф Виссарионович Сталин. Может тот самый или его двойник. Говорят, он почти безвылазно сидит в своем бункере и выходит только, что бы изредка показаться народу и для профилактики трясучки… — под эту ее сказочку и на этом самом месте я и провалился в сон.
Глава 11: Черный лес.
Я не знал, как попал сюда, но и не задавался этим вопросом. Перед моим лицом были деревянные двухстворчатые двери с табличкой гласившей «И. В. Сталин». Рядом стоял стол с секретарем вождя народов Поскребышевым и выглядел он точно так, как я его себе представлял когда–то, а не как он выглядел в реальности. Высокий, крепкий мужчина с угрюмым лицом. В форме НКВД и кобурой с ТТ на поясе.
— Самурай проходите. Иосиф Виссарионович вас ожидает, — секретарь поднялся и, выходя из–за стола, указал рукой на двери.
Я вошел. Поскребышев притворил за мной створки дверей. Вождь ждал меня сидя за столом ровно, так как он сидел во многих фильмах моего родного мира. Видимо это, оттого что местный Озерский Джугашвили смотрел фильмы про Иосифа Сталина и для чего–то пытался соответствовать образу из кино. Я глядя на легендарную фигуру, и не зная, как с ним следует себя вести, замер, едва переступив порог кабинета, и так стоял, не зная, куда деть задрожавшие руки.
— Проходите, — Иосиф Виссарионович жестом радушного хозяина пригласил меня пройти и указал на обитое кожей регулируемое по высоте поворотным механизмом офисное кресло на колесиках.
— Благодарю, — ответил я и прошел к предложенному месту, но сесть без дополнительного приглашения не посмел.