— Мы тоже. Собираемся готовить завтрак, — ответил Саул, кивнув на пакеты в руках, из-за которых не мог взять Салем, хотя она всеми силами пыталась занять их место и прыгнуть на Саула.
— Отлично. Удачи.
Себастьян развернулся, намереваясь уйти, но мигом повернулся обратно, услышав громкий скрип ворот. Зельда навалилась на них, замерцали барьеры, через которые она уже не могла пройти, но которые вполне могли сломаться под напором её силы.
— Мы, Гидеон, — она особенно выделила это имя, из-за чего Себастьян нахмурился, — собираемся готовить завтрак, и ты нас не остановишь. Ну, вообще-то, они, — миролюбиво добавила Зельда, указав на Соню с Саулом, — в мою задачу входит выпить чего-нибудь и оценить их кулинарные шедевры.
Себастьян с самого первого сообщения Саула понял, что грядёт катастрофа, — а может быть, всё же спасение, — но не хотел в это верить. Он не хотел открывать глаза, вставать с кровати или готовить завтрак. Едва нашлись силы, чтобы почистить зубы, о душе Себастьян и не думал. Он не хотел, чтобы вокруг было много людей, чтобы они жалели его, но разумной своей частью понимал, что это не жалость, а забота.
Саул — часть их семьи, он всегда помогал им в трудные времена, и половину своего детства, когда не надо было следить за Алексом и Рокси, Себастьян делал домашнее задание вместе с ним или играл в бейсбол на заднем дворе. Соня — лучшая подруга Алекса, и ещё зимой она потеряла Рика, так что вряд ли могла отойти от Алекса хотя бы на шаг. А Зельда… это Зельда. Если её не пропустить, сама сломает все барьеры и не заметит, как в процессе разнесёт половину улицы.
Себастьян подошёл к воротам и коснулся воздуха пальцами в месте, где едва мерцали маленькие сигилы, из которых складывался барьер.
— Делайте, что хотите, — пробормотал он, направляясь обратно в дом.
Он едва успел сделать два шага, как мимо прошмыгнула Соня, а следом за ней — Саул, на плечо к которому успела забраться Салем. Она прожигала Себастьяна взглядом до тех пор, пока Саул не скрылся в доме, и в ту же секунду в локоть Себастьяна вцепились пальцы Зельды. Он развернулся, уверенный, что достаточно будет всего пары слов, чтобы Зельда оставила его в покое и пошла опустошать их винные запасы, до которых уже никому не было дела. Но слова комом встали в горле, и глаза защипало, когда Зельда обняла Себастьяна, уложив его голову на своём плече.
Он не шевелился, — всё пытался осознать, что происходит, — но в какой-то момент руки будто сами собой обвили талию Зельды, и Себастьян осознал, что плачет.
***
Алекс задремал всего на несколько минут прямо на сбитом в сторону одеяле, но проснулся полностью разбитым и с головной болью из-за того, что тихо скрипнула дверь. На пороге его комнаты стояла Соня, которую он не сразу узнал: то ли из-за мятой одежды и волос, собранных в наполовину распустившуюся косу, то ли из-за красных опухших глаз.
— Привет, — тихо сказала она, сделав шаг к его кровати.
— Привет.
Появлению Сони он ничуть не удивился. Порой случалось и так, что она могла разбудить его посреди ночи, заявив, что у них есть срочный поиск или подвижки, которые кардинально меняли дело. Алексу даже не пришлось уговаривать родителей, чтобы пару лет назад они включили Соню в список особых гостей, которых барьеры всегда пропускали. Отец, конечно, поворчал, но мать сразу согласилась, заявив, что Соне всегда рады в их доме.
Она присела на край его кровати, слабо улыбнувшись, и сказала:
— Поначалу Себастьян не хотел нас пускать, но Зельда его уговорила. Мы с Саулом тут прикупили кое-что… Хочешь позавтракать? — совсем тихо спросила Соня, переплетя с ним пальцы. — Я обещала помочь с готовкой, но сначала решила заглянуть к тебе. Есть какие-нибудь пожелания?
Алекс не ответил, решив, что это бессмысленно. Он вообще ничего не хотел: ни есть, ни спать, ни существовать. Себастьян отправил его отдыхать, будто не понимал, что это невозможно — мысли столь же разрушительные, как хаос, изъедят его голову изнутри, стоит Алексу остаться одному. Он даже не добрался до душа, задремал лишь из-за того, что выпил один из целебных отваров из домашней аптечки, решив, что это поможет, но теперь знал: уснуть у него не выйдет. Как только закроет глаза, вновь увидит кровь, льющую с потолка, и конечности, падающие, точно капли дождя. Услышит смех Катона Беспощадного и даже увидит его улыбку, что было бы просто невозможно — его Алекс ни разу не видел, и всё же ужасающий образ накрепко отпечатался в сознании.