Ситри начала действовать, но он никак не мог об этом сообщить. Он сгорал, терзаемый тварями, и слышал, как несколько голосов просили его сдаться. Шептали о том, что так будет проще, обещали, что он не пострадает. Что он станет лучше и сильнее. Эйкен не сдавался, но в какой-то момент хаос победил, и всё вокруг заволокла тьма. В ней вспыхнул совсем слабый свет, — он переливался от чёрного до зелёного, в котором то и дело проскальзывали песчинки хаоса, — и Эйкен понял, что чувствует прикосновение магии сальватора. Он почти расслабился, думая, что это Фортинбрас, но когда зрение вновь стало чётким, увидел перед собой Иснана. Он склонился к нему, широко улыбаясь, сложив руки за спиной, и угрожающе тихо спросил:
— Ты, засранец, совсем охренел, да?
Эйкен попятился и уткнулся в стену, пошедшую волнами. Это так удивило его, что он, забыв об опасности, обернулся и встал к Иснану спиной. Стена и впрямь рябила, будто ткань, которую колыхал ветер. Приглядевшись, Эйкен увидел маленькие частицы хаоса, постепенно усмиряющие рябь.
— Как это…
Договорить он не успел: за спиной Иснана проплыли три размытых силуэта, один из которых имел крылья. Эйкен подскочил на месте, приготовился призвать свои тени, но не почувствовал их. Левая рука была идеально чистой, светлой. Даже маленьких шрамов, старых мозолей и царапин не было видно.
— Не суетись ты так, — раздражённо бросил Иснан, ленивой походкой направившись за силуэтами. — И не стой на месте, я ждать не буду.
— Ты о чём? — осторожно спросил перепуганный Эйкен.
— Ты совсем идиот или только притворяешься? Это воспоминания, и мы должны следовать за ними, чтобы выбраться.
Эйкен совсем ничего не понял. Вокруг царила полутьма, лишь сквозь какой-то квадрат высоко наверху пробивался тусклый свет. Три силуэта остановились как раз под ним, повернувшись к решётке, сформированной из хаоса, и один из силуэтов наклонился, протягивая руку сквозь прутья. Точно напротив камеры появилась ещё одна, откуда доносились приглушённые всхлипы. Эйкен медленно направился за Иснаном, обхватив себя за плечи. Стало холодно, как в Северных лесах. Что-то подтолкнуло Эйкена в плечо: он, обернувшись, увидел, как надвигается стена тьмы, и метнулся к Иснану, врезавшись тому в спину.
— Не мог бы ты отойти примерно на пару миль? — Иснан положил ладонь на голову Эйкен и оттолкнул его от себя. — Ага, вот так, отлично. И ещё чуть-чуть подальше. Повтори ещё пару тысяч раз.
— Сам сказал не отставать, — проворчал Эйкен, косясь на стену тьмы. Она замерла на месте, будто всего лишь хотела ограничить пространство, а не поглотить его.
— Не отставай, но держись от меня на расстоянии.
— Терпеть тебя не могу.
— Спасибо, я это очень ценю.
Эйкен выглянул из-за его спины, но силуэтов уже не увидел. Зато заметил, что в камерах сидело двое людей, сокрытых тенями. Эйкен не мог понять, какого они возраста или телосложения, шевелятся ли, просто знал, что они были в камерах, и всё.
— Что это? — тихо спросил он.
— Сказал же, воспоминания, — раздражённо ответил Иснан.
Эйкен подавил желание показать ему язык: от мысли, что он застрял элементали знают где вместе с Иснаном, скручивало внутренности, однако он не был таким уж глупым, чтобы провоцировать сальватора. Иснан всё ещё был связан клятвой, которая ни за что не позволила бы ему навредить Эйкену, но испытывать Второго или давать ему повод для оскорблений Эйкен вовсе не хотел. Где бы он ни был, сейчас его жизнь зависела от Иснана, который явно понимал больше.
— Если это воспоминания, — тихо начал Эйкен, — разве мы не должны… ну, быть их частью? В прошлый раз я видел всё своими глазами.
— Это воспоминания, но не твои, а хаоса, — цокнув языком, пояснил Иснан.
— Как это?
— А вот так.
Он развернулся к Эйкену и глубоко царапнул когтями по его щеке. Эйкен вскрикнул, отлетел, как ошпаренный, пока Иснан пытался унять злорадный смех. Он щёлкнул пальцами, и с них посыпался чёрный песок.