Всё было довольно неплохо ровно до тех пор, пока Эйкен не решил, будто второй пленник — это Иснан-человек.
«Ты же знаешь, что он прав, — упорно повторял Ренольд уже после того, как хаос показал им сакри, выбравшего своего сальватора. — Вы были в одной Башне, и намного дольше, чем можете себя представить. Я годами присматривался ко всем, кого Ситри хотела превратить в сальватора, но лишь ты оказался достаточно интересен, чтобы привлечь моё внимание по-настоящему».
Самое удивительное, что Иснан это знал. Не помнил, а знал. Сакри никогда не лгал ему, разве что частенько не говорил всей правды, и был на его стороне, пусть даже порой это выражалась в довольно неожиданном захвате тела или бесконечной болтовне внутри черепной коробки.
То, что они видели в воспоминаниях хаоса, — правда. Пусть Иснан отрицал её, его тело и магия считали иначе. В момент, когда пустое пространство, где он застрял с мальчишкой, наполнилось грохотом, Иснан отпустил магию, чтобы защитить их. Та не была чёрной, как хаос.
Она стала тёмно-зелёной.
Как глаза Марселин Гарсии, когда она посмотрела на него после того, как магия, связывающая кровь, протянулась к нему.
Магия всегда отражалась в глазах: у Первой та была золотом, а у её мелкого брата — янтарём, столь схожими в моменты, когда они оба едва сдерживались, чтобы не ответить на очередную шутку Иснана. По крайней мере, мелкий точно сдерживался. Глаза Андера тоже сияли янтарём, но у Марселин — изумрудами, переливы которого Иснан с ужасом замечал в местах, где нити его магии уплотнялись, связывались между собой, будто были частью огромного полотна. Магия билась, как сердце, и с каждым мгновением, каждой новой нитью, окружавших ей, светлела на тон, словно очищалась от хаоса.
«Забери то, что принадлежит тебе по праву».
Сверху рухнул огромный пласт белого камня, заставивший Эйкена истошно заверещать. Он подскочил к Иснану, вцепился в его локоть и спрятался за спину, а Иснан был так ошеломлён этим, что даже не сразу отпихнул от себя засранца.
«Забери то, что принадлежит тебе по праву».
«Забери собственные воспоминания, — проговорил Ренольд, пока Иснан озирался, пытаясь понять, в какой точке пространства лучше всего открыть портал. — Извлеки их из этого хаоса».
— Ты, что ли, прослушал слезливую речь Геирисандры? — прошипел Иснан, взмахом руки отогнав волну хаоса, подкравшуюся к ним с левой стороны. — Здесь всё подчиняется Хайбарусу.
«Хаос заманил сюда сознание Эйкена, но не его тело. Тебя утянуло следом, потому что ты попытался помочь…»
— Если бы он окончательно разнёс кухню, я бы больше не попробовал охрененно вкусных стейков с кровью. Что-что, а готовить тот мужик, Одовак, умеет.
— Ты о чём вообще?! — завизжал Эйкен.
«Ты уникален, Иснан…»
— Да, знаю, — не без самодовольства согласился Иснан, вновь отпихнув от себя Эйкена, уж слишком агрессивно пытавшегося удержаться за его локоть.
«…но не из-за того, что остался сальватором, будучи демоном. Ты уникален, потому что ты — единственный из многих, кто сумел пережить метаморфозы, которым тебя подвергли магия и хаос. Так почему бы не пережить их снова? Почему бы не показать, что ты — больше, чем демон, владеющий Словом?»
Ренольд нёс какую-то чушь, и Иснан совершенно не хотел ему отвечать. Белое пространство вокруг рушилось, точно все поверхности были стеклом, за которым ждали скалящие острые зубы тени. У Иснана не было времени, чтобы всматриваться в них и искать тех, кто подчинился бы ему, укравшему силу Карстарса. Хаос подступал всё ближе, и пусть в Лабиринте они с Эйкеном не были в физическом смысле, риск был огромен. Их притянуло, потому что они оба — создания хаоса, и в то же время — магии. Две противоестественные сущности, которые Хайбарус пытался прибрать к рукам. Вполне возможно, что он совсем рядом, перемещается среди теней, наблюдая за тем, как Иснан пытается найти подходящую для открытия портала точку в пространстве. Второй даже не был уверен, что почувствует короля демонов, раз разорвал свою связь с хаосом и захватил ту, благодаря которой Карстарс контролировал своих тварей. Может, те демоны и вовсе погибли в Диких Землях, лишив его даже такого крохотного контроля и связью с былой силой.