Сразу же, как целитель немного подлатал Гилберта, тот подскочил на ноги и поморщился из-за острой боли. У великанов был крайне высокий болевой порог — значит, рана оказалась значительно серьёзнее, раз даже после помощи мага Гилберт едва мог стоять прямо. Его пошатывало, и на губах продолжали скапливаться желчь, кровь и слюна, будто его вот-вот могло вырвать. Вокруг было слишком много людей, но никто не обращал на него внимания.
Никто, кроме Третьего.
Он пробирался сквозь толпу, измотанную и напуганную настолько, что та даже не расступалась перед ним в страхе. Фортинбрас быстро пересёк половину зала, когда на него с разбегу запрыгнули, обвив талию ногами. Из Гилберта вырвался нервный смешок: даже со Стеллой, вдруг повиснувшей на нём, сальватор шёл быстро, на ходу успевая осматриваться по сторонам, подмечать детали и прислушиваться к чужим разговорам и болезненным крикам, что многократным эхом наполнили огромный зал.
— Жив, выходит, — выпалил Гилберт, из-за чего Фортинбрас резко остановился, уставившись на него то ли с ужасом, то ли непониманием.
Стелла, воспользовавшись этим, отпустила его и запрыгнула уже на Гилберта. Равновесия он не удержал: грохнулся, невольно застонав от боли, и тут же услышал, как торопливо Стелла извиняется и шмыгает носом. Её лицо было всё в саже, из-за которой жёлтые глаза будто бы сияли ярче, на виске запеклась кровь, а спортивная футболка с джинсами были порваны в нескольких местах; обувь Стелла где-то потеряла либо вовсе не надевала.
— Какого ракса? — едва слышно прошипел Фортинбрас, одной рукой подхватив Стеллу под локоть и благодаря ей, всё ещё цеплявшейся за Гилберта, поставил на ноги обоих. — Почему ты не у целителя?!
— Только что от него отделялся, — огрызнулся в ответ Гилберт. — Лучше скажи, почему ты не был здесь?
Лишь после того, как повисла тишина, он понял, что в его голосе было слишком много злости. Как-то уж непривычно это было: не то что разговаривать с Фортинбрасом, даже стоять рядом, смотреть ему в глаза и знать, что он не сорвётся с цепи, как дикий ноктис. Да, Гилберт отменил его изгнание, принял в род Лайне, но до сих пор это было лишь на словах. Времени катастрофически не хватало, а беззаботно поднимать любую тему, даже самую тяжёлую, Гилберт совершенно не умел. Он просто не знал, каково это — заговорить с Фортинбрасом не об изготовлении оружия с помощью крови богов или помощи великанам из Омаги, а о том, что им обоим нужно прикладывать усилия, чтобы вновь стать братьями.
Пару часов спустя после того, как стало известно о нападении демонов, Гилберт едва не взорвался. Всё повторялось, и Фортинбраса не было рядом. Но он помог в Омаге, помогал, судя по всему, и сейчас: Гилберт наконец заметил уродливые росчерки от когтей на руках и шее, наспех стёртые пятна чёрной крови на лице, промокшую от пота хлопковую футболку с длинными рукавами, изодранными в клочья и прожжёнными огнём. Серьга в левом ухе тускло поблескивала, будто магия, заключённая в ней, угасла вместе с силами Фортинбраса, которые он истратил, пытаясь помочь землянам.
— Когда вы вернулись? — выдавил Гилберт, и его сердце всё-таки ускорило ритм: и от того, что Стелла всё ещё крепко обнимала его, уткнувшись носом в шею и ни на кого не обращая внимания, и от того, что с языка сорвалось взволнованным тоном: — Успел показаться целителю?
— А?
— Руки.
Фортинбрас посмотрел на свои руки, уже не кровоточащие, но выглядящие просто ужасно: казалось, хватит одного жалкого удара, чтобы содрать кожу и мышцы с костей. Фыркнув, он тряхнул ладонями, и голубоватый свет магии окутал его.
— Мы вернулись три часа и двадцать шесть минут назад, три часа и двадцать три минуты из них я помогал везде, где мог, но… Порой неудачно, — он натянуто улыбнулся и быстрее, чем Гилберт успел бы спросить, в чём дело, продолжил: — Хайбарус мёртв, так что Ситри спустила всех демонов с поводка. Николас ищет её, но боюсь, что это займёт больше времени, чем я рассчитывал изначально. Иснан взял пару десятков легионов на себя…
— Пару десятков? — удивлённо повторила Стелла, наконец оторвавшись от Гилберта. Она всё ещё держала его левое предплечье так крепко, что, несомненно, оставит синяки, но его это мало волновало. Вместе с тем, сколь непривычным Гилберту казался разговор с Фортинбрасом, вполне естественным ему казался тот факт, что Стелла была рядом, а не ринулась в очередной бой.