Ближе к северо-восточной границе парка трупов демонов стало больше, но нигде не было движения, лишь простреленные головы, разорванные пасти и вспоротые животы, из которых вывалились гнилые внутренности. Если и случалось, что какой-то демон начинал маячить в поле зрения Пайпер и будто бы готовился броситься на неё, всего через несколько мгновений он мотал головой, остервенело драл горло и вспахивал землю острыми когтями или же рвал собственное тело. Прямо на глазах у Пайпер, всего в метре от неё, один демон с рёвом покалечил собственное крыло, и в его взгляде читалась чистая ненависть, сменившаяся ужасом, когда Энцелад прострелил ему голову.
Пайпер бежала дальше.
Если не считать множество трупов демонов и намного меньше — людей, улицы были пусты. Где-то Пайпер видела слабые вспышки, — то ли магия, то ли солнце то и дело появлялось из-за облаков и бликовало на любой отражающей поверхности, — зато далеко впереди ощущала не только брешь, пульсировавшую подобно живому сердцу, но и знакомую магию.
С каждым домом и зданием, которые оставались позади, Пайпер паниковала всё сильнее. Она узнавала места, в которых была, улицы, по котором проходила, и не без ужаса — лица людей, которых уже нельзя было спасти. Не все успели найти укрытия, да и коалиция, судя по всему, была здесь ещё до того, как открылась вторая брешь, иначе как объяснить горы трупов и новый хаос? Здесь был кто-то, возле бреши, кто пытался оградить её, — и даже запечатать, — но даже он бы не смог вернуть к жизни тех, кто, должно быть, лишился её ещё при открытии первой бреши где-то совсем рядом со второй.
Пайпер ещё бежала, вглядываясь в лица поверженных людей и демонов, которые украли чужие облики, молясь, чтобы не увидела лиц родных, когда хаос наконец замер. Сила зашевелилась внутри, будто бы была котом, который сумел найти тёплое местечко и свернулся в клубок, готовый ко сну. Брешь закрыли, и в этом была заслуга не Николаса, который вполне мог бы быстро прыгнуть в Портленд хоть из Австралии; или Фортинбраса, с которым Пайпер за эти несколько часов ни разу не удалось пересечься.
Это была заслуга Иснана, подчинившего себе всех до единого демонов в городе. Твари, ещё живые, не попавшие под удар магии или человеческого оружия, сбивались в стаи и со взглядами, затянутыми пеленой, направлялись в одну сторону — куда-то дальше, ближе к плавному изгибу Оушен-авеню на севере. Пайпер выдохнула бы, избавившись от одного долга, который была обязана исполнить, но не смогла. Живые твари срывались с мест и мчались вверх по улицам, следуя зову, оставляя позади лишь останки уже убитых демонов и обглоданные и разорванные пополам трупы людей. Всего за квартал от своего старого дома Пайпер успела заметить стаю ноктисов, ранее окруживших круглосуточную аптеку, но сейчас переставших скрести двери и витрины или пытаться проломить крышу низкого здания.
— Сожги их, — бросил запыхавшийся Энцелад, заметив её взгляд, устремлённый на отступивших ноктисов. — Кто знает, не вернутся ли они.
— Их созывает Иснан.
— Тогда тем более сжигай, — огрызнулся он. — Не хватало ещё, чтобы он натравил демонов на нас.
— Клятва не…
Оставался всего один квартал до её родного дома, но оказалось, что ей даже не нужно было преодолевать это расстояние, чтобы узнать, в порядки ли семья. Достаточно было, поддавшись Лерайе, слегка повернуть голову влево, к аптеке. Люди несмело выбирались из неё, затравлено оглядывались и зажимали рты детям, коих оказалось уж очень много: будто в момент, когда демоны напали, рядом оказалась группа младшеклассников или вовсе детсадовцев, которых кто-то успел затащить в здание. Может, их родители или случайные прохожие.
Может, Лео.
Он совсем не изменился с того декабрьского дня, когда, усыплённый и защищённый магией, остался в доме дяди Джона, где Пайпер видела его в последний раз. Уже потом она узнала, что именно Лерайе смогла защитить его, а феи использовали чары, чтобы очистить сознание Лео от ненужных деталей. Кровь первых не проснулась в нём, и он не прошёл эриам: остался смертным землянином, уверенным, что он — единственный ребёнок в семье.