Нико, впрочем, вполне приличный человек, которому он более чем доверял. И всё же это не означало, что Альтан мог позволить себе расслабиться. Не когда тёмные создания всё ещё угрожали им всем, а сигридцы совсем без радости приняли союз с демонами mer daran.
Альтан был уверен, что мало кто понимал разницу, а большинство и вовсе притворялись, что её нет. Сальваторы для них, может, и надежда, но больше всё же оружие, а с оружием мнением не считаются. Его можно чем-то усилить — демонами, которые не желали сражаться с людьми, — но в конце концов его всё же использовали, не более того. Альтан и сам был готов использовать сальваторов, если бы только это означало, что он сможет обеспечить безопасность своим.
Николас бы смог — поэтому Альтану приходилось отводить взгляд от незнакомых символов в метке и убеждать себя, что она и впрямь отлично сработает. Четвёртый вовсе не такой ужасный человек, в отличие от некоторых из его народа. И ведь поразительно — мальчишке всего шестнадцать… Демоны в этом возрасте ещё порой безмозгло дерутся за лишний кусок плоти или неистерзанные остатки разума, на котором можно тренировать влияние своего хаоса. У людей, как знал Альтан, этот возраст тоже считался довольно юным, а Николас уже защищал mer daran и всех, кто не мог защитить себя сам.
Просто удивительно, что этот мальчишка ещё жив.
Но Альтану только на руку — будет, на кого рассчитывать, если дело примет скверный оборот. Нико вовсе не глуп, он не станет слепо подчиняться мнению большинства, а спорить с ним вряд ли кто-то рискнёт. Даже среди демонов ходили слухи о свирепости Рейны, его сакри. Альтан и сам пару раз едва не лишался головы в разговоре с Николасом. Порой Рейна просто появлялась рядом с ним, нежно обнимала, будто своё дитя, скалила зубы и смотрела на Альтана немигающим, безумным взглядом, пока её сальватор как ни в чём не бывало рассказывал о чём-то своём.
Даже как-то жаль, что нельзя было стравить Ситри с Рейной — они бы быстро выяснили, кто сильнее, и демоны наверняка сбежали, поджав хвост.
«Как бы нам не пришлось бежать…»
Зрение у демонов острее человеческого, и потому Альтан прекрасно видел происходящее на пляже: и сальваторов, и тёмных созданий, и то, как вскоре воздух между ними исказился, явив ещё одну участницу переговоров. Он, предупреждённый Гаапом, всё же занервничал. Для обоих сторон демоны — враги и чудовища, которых нужно истребить. Альтан предпочёл бы и дальше не вмешиваться в конфликт сигридцев и тёмных созданий, прятаться и сбегать, тем самым спасая тех, кто не может защитить себя сам. Но ему, практически всегда лишённому выбора, пришлось сделать то, что должно — согласиться со стороной, представлявшую для них меньшую опасность. Пока что. Если он чему и научился у людей, так это тому, что из двух зол нужно выбирать меньшее.
Ситри бы мокрого места от них не оставила. Она бы не убила сразу, нет. Отдала бы своим шавкам, чтобы те капались в разумах mer daran, искали тех, кто успел сбежать, и тех, кто вдалеке от всего мира прятал совсем ещё юных демонов, у которых ни рога, ни крылья не окрепли. Ситри бы приказала использовать их как подопытных крыс, чтобы её приближённые совершенствовали свои проклятия. Может, кому-то бы хватило терпения и подопытных, чтобы повторить успех Карстарса с Башнями…
Про них Альтан ничего толком не знал, опирался лишь на описания Николаса, которыми тот поделился — Четвёртый, впрочем, тоже понимал в Башнях явно меньше, чем Третий, разговорить которого демон ни за что бы ни смог. Но даже того, что он услышал, было достаточно, чтобы искренне радоваться смерти Карстарса и надеяться, что тот не успел передать все свои знания кому-то другому.
Сигридцы тоже были не самой приятной стороной. Некоторые сотрудничали с mer daran, но большинство всё же презирало. Тем не менее они были лучшим вариантом из возможных. С ними, вероятнее всего, Альтан сумеет совладать. Будет победой, если все конфликты, которые возникнут после, им удастся решить ещё одними переговорами.
Если только это «после» вообще наступит.
Перемену в воздухе Альтан уловил мгновенно. Всё ещё пахло морем и городом, заваленным трупами. Но появилось что-то ещё — незнакомое, странное… Необъяснимое.