Николас не помнил, чтобы раньше Нуаталь создавала себе оружие. Он так не умел. Пытался, повторяя за Эйсом, которого Геирисандра одарила созиданием, но не мог. У него, конечно, был кинжал с кровью богов, но нельзя пользоваться им раньше времени, вдруг Нуаталь выбьет из рук и он потеряет его, вдруг сломает?..
Придётся опять какое-то время убегать и уклоняться, вот только как это сделать там, где нет никаких ориентиров, где пустота — это не пустота, это ничто, на доли секунды озаряемое чёрным хаосом и магией всех цветов? Рано или поздно Николас нарвётся на край другой бреши, что может плохо кончиться. И Нуаталь, конечно, не даст ему времени придумать какой-нибудь план.
Рейна управляла им, заставляя уклоняться от взмахов чёрного меча. Там, где оружие сталкивалось с другими брешами, те будто бы взрывались: пространство, и так искажённое и разбитое, будто осколки зеркала, скручивалось и вспыхивало то чёрными вихрами, то пожаром магии. За ними Николас то и дело видел мутные очертания улиц, демонов, людей. Нуаталь атаковывала прежде, чем он успевал рассмотреть хоть что-нибудь получше. Николас прыгал, магией толкая себя в разные стороны, отчаянно искал хоть один намёк на пол-потолок или стены, что в прошлом изредка сжимали его, стоило ему оказаться в кармане.
Их бой вновь начал напоминать игру в кошки-мышки, однако в конце концов Николас заметил, что Нуаталь теряет концентрацию. Меч в её руках мог на пару мгновений потерять более-менее чёткую форму. Крылья опускались, будто у неё не хватало сил держать их прямыми. Дыры, оставленные магией Николаса, что он продолжал швырять, надеясь повторить трюк с крыльями Маракса, заживали всё медленнее. И от тела Нуаталь тоже стал отделяться хаос — по крупице, в этой суматохе и не заметишь, но Рейна заметила.
«Это место пытается поглотить её. Мы сопротивляемся благодаря тому, что Движение буквально удерживает твоё тело целым».
«Хочешь сказать, я должен начать распадаться на атомы?!»
«Что-то вроде того… Пригнись!»
Он пригнулся, ощутив, как Рейна будто бы силой утянула его вниз, и снова отскочил в сторону.
Безумие какое-то. Сколько прошло времени с момента начала битвы? Насколько сильно эта война успела навредить Второму миру?..
«Она — чистый хаос, — уточнила Рейна, частично отвечая на его немой вопрос. — Карманы между мирами подконтрольны ему, но сейчас они с Нуаталь буквально играют в перетягивание каната. То же делают и другие демоны, равные ей по силе. Страшно даже представить, что творят Ситри и Катон, раз даже такие места начинают разрушаться».
«Нам нужно выбираться отсюда».
«Не раньше, чем мы одолеем её».
Николас едва не выпалил в отчаянии, что ему это не под силу, но услышал звук, с которым лезвие пропороло мышцы и стукнулось о кость. Боль пришла намного позже. Красная пелена закрыла взор, и в голове безумным воем раздался голос Рейны.
Нуаталь едва не перерубила ему правую ногу, но промахнулась и в результате раскроила бедро.
Николас хотел бы, до безумия хотел бы лишь стиснуть зубы и, собрав все свои силы, перебросить себя как можно дальше. Это дало бы ему лишние секунды, чтобы прижать ладони к бедру и пусть криво, неумело и очень болезненно, но быстро залечить рану. Он не был столь искусен в целительстве, как Марселин, и, в отличие от Эйса, успел обучиться малому, но знаний должно хватить. Его также поддерживала Сила Пайпер: без неё он бы уже давно рухнул без чувств или вовсе умер от болевого шока.
Но он не мог пошевелиться. Стоял, оперевшись на левую ногу, и видел, как Нуаталь, выпрямляясь из согнутого положения, — будто удар отнял у неё столько же сил и крови, сколько у Николаса, — заносит меч для нового удара. Хаос клубился вокруг неё, всё плотнее скрывая крылья и очертания её рук. Воздух бежал трещинами, словно пространство и впрямь разрушалось под давлением приказов Нуаталь, что она отдавала хаосу.