В мыслях, полных только испуганных криков, едва-едва промелькнули слова Фортинбраса о том, что Катон заставляет пить свою кровь, чтобы сделать кого-то частью Дикой Охоты.
Он что, и его тоже…
— Всё, всё, успокойся, — протараторил Стефан, когда Эйс принялся остервенело вытирать лицо ладонями.
Ужас от осознания, что Катон собирался насильно напоить его своей кровью, будто бы заблокировал всю боль, терзавшую пронзённые клыками ладони. Разглядеть, как они теперь выглядят, Эйс не мог из-за слёз, хотя мог двигать — и хорошо.
— Сиди тихо, — понизив голос, добавил Стефан и слегка сжал его плечи. — Мы сами разберёмся с Катоном.
Эйс уже начал кивать, когда вспомнил, что, вообще-то, Фортинбрас и Стефан не должны быть здесь.
— Почему вы…
От рычания Катона и тварей, что он соткал из теней, задрожали стены. Псы залились лаем и бросились врассыпную, вынуждая сигридцев, до этого лишь державших оборону, вступить в бой. Сам Катон, которого удар Фортинбраса отшвырнул на несколько метров, поднялся на ноги и слизнул кровь, текущую с пробитого виска.
Господи. Фортинбрас одной рукой пробил ему висок, а Эйс магией не мог даже…
— Как же ты меня, сука, бесишь, — процедил Катон.
— Это взаимно, — сухо отозвался Фортинбрас, указывая на него лезвием поднятого меча. — Что тебе здесь нужно?
Эйс весь сжался, услышав в голосе Фортинбраса ярость. Внешне он практически ничем не отличался от себя обычного: идеально прямая спина, расправленные плечи и спокойный, скорее даже равнодушный взгляд, разве что чёрные волосы были немного всклочены, а на левой ноге в районе голени уже запеклась кровь, цвет которой Эйс не мог определить из-за тёмной ткани штанов. Но в голосе — ярость. Фортинбрас едва не рычал.
— Проголодался, — с улыбкой ответил Катон, сделав шаг вперёд. Все сигридцы, что были от него хотя бы на расстоянии нескольких метров, уже схлестнулись с созданными им чудовищами. Взгляд Эйса метался от мага к вампиру и от рыцаря к эльфу, чьё оружие ловило блики света и теряло их, окропляясь кровью, но постоянно возвращался к Катону. — И по ведьме соскучился. Хотел спросить, какого ж хрена она говорит моим мёртвым…
Отреагировать Катон не успел: вскинул руку к шее, уже когда её пробила стрела. Он зашёлся в хриплом, булькающем смехе, и небрежно выдернул стрелу, тем самым увеличив рану. Чёрная кровь полилась не струйками, а потоками.
Эйс посмотрел в ту же сторону, в какую Катон лишь на секунду скосил взгляд. Энцелад оказался у стены, противоположной той, где они до этого пытались успокоить Клаудию. Тетива вскинутого лука вновь натянулась, под пальцами благодаря чарам фей, с помощью которых было создано оружие Дионы, образовалась стрела. Она бы пробила Катону череп, если бы он со смехом не отбил её. Даже не глядя.
— Твоя дрянная ведьма смеет приказывать моим мёртвым, — как ни в чём не бывало продолжил Катон. Рана на его шее стремительно затягивалась. Третью стрелу он отбил так же легко, как и четвёртую, пущенную, когда Катон почти преодолел половину расстояния, отделявшего его от Фортинбраса. — Это мои мёртвые! Они подчиняются мне!
Катон кинулся вперёд одновременно с Фортинбрасом. Нотунг столкнулся со сталью чёрного меча из хаоса, отбил его и задел бедро Катона. Охотник мгновенно сотворил из теней копьё и метнул его, но Фортинбрас так же быстро увернулся.
Копьё угодило бы Эйсу в ногу, если бы Стефан вовремя не закрыл его щитом.
— Уведи Клаудию как можно дальше, — приказал он, поднявшись на ноги. — Спрячьтесь и не высовывайтесь. Энцелада тоже заберите — он против Катона не выстоит.
Эйс не посмел спорить. Кое-как встал, ощущая глухую боль в ногах, и принялся оглядываться, ища пути к отступлению.
Небольшой зал, где их застало первое нападение чудовищ, словно превратился в клетку. Везде сигридцы сражались с новыми тварями. Падали и те, и другие, но от боли вопили только члены коалиции. Сколько бы тварей ни рубили и резали, сколько бы ни жгли магией и ни рвали на части, они снова и снова нападали, даже когда у них оставалось лишь половина тела. Эйс усилием воли отвёл взгляд от феи, перекушенной пополам какой-то тварью, и успел заметить Энцелада. Он поднял чей-то меч и уже снёс несколько голов, в том числе сигридцев, вновь поднявшихся из-за хаоса.