«Ты справишься!» — тут же завопила Лерайе.
«Заткнись!» — огрызнулась Пайпер.
Сакри молчала и лишь изредка, если её слишком уж заносило, напоминала, почему Ситри нужно удержать здесь. Нельзя, чтобы она скрылась без возможности отследить её. Нельзя, чтобы кто-нибудь из демонов пришёл ей на помощь. Нуаталь погналась за Николасом, Джинн, отличавшийся магией, которую демоны могли не знать, взял на себя Тхай, а Фортинбрас бросился за Катоном. Но были и другие демоны, которых Пайпер давно не видела или о которых только слышала, например, Маракс, Зепар или его любимчик Хибай.
Если в мыслях Пайпер мелькала идея сбежать, Лерайе напоминала, почему так нельзя, и сама поднимала её руку, чтобы она голой ладонью отвела удар меча Ситри. Если начинала дрожать, наполняла тело едва скопленной решимостью. Если Ситри переходила на человеческий язык и говорила нечто, что выбивало Пайпер из равновесия, Лерайе заставляла её пропускать все слова мимо ушей.
Неважно, что Ситри видела в ней слабачку, чудом завладевшую Силой. Неважно, что Хайбарус был прав, ещё в Диких Землях поселив в её душе сомнения. Неважно, что Пайпер начинала верить, что он поступил правильно.
Неважно, что ей больно, страшно и до жути одиноко.
Она, на самом-то деле, не слабая человеческая девчонка, отчего-то влезшая в многовековую войну.
Она — сигридское оружие.
Пайпер наивно полагала, что на всех троих сальваторов Ситри натравит своих демонов. Но Фортинбрас бросился за Катоном, Николас увёл Нуаталь, а Иснана Джинн и вовсе закинул куда-то в город, после чего сам занялся Тхай. И тогда Пайпер, оставшаяся совсем одна, решила, что всё это неважно.
Она просто будет бить так сильно, как только может. Кусаться, лягаться, рычать и орать, если это хотя бы на секунду подарит ей преимущество. Переломает себя всю, изрежет руки до костей и их же раздробит, но остановит Ситри. Она не человек, лишь оружие, и неважно, что, если выживет, ей придётся по кусочкам собирать себя заново.
Она обломает рога этой мерзкой суке, её же мечом отсечёт голову и вырежет сердце, ведь собственного у Пайпер будто бы и не осталось.
Сигридскому оружию сердце ни к чему.
Глубоко внутри Лерайе вопила, как безумная, но Пайпер была безумнее. Боль и ужас вытравили из её тела все сомнения и страх. Если раньше ей казалось, что она недостойна быть сальваторам, что слишком слаба для Силы и духом, и телом, то теперь мыслей и вовсе не осталось. Ни мыслей, ни целей, ни воспоминаний. Только дикое желание выбить Ситри зубы, чтобы она подавилась ими, выкрутить конечности и безжалостно оторвать их от изломанного тела, в котором ещё будет теплиться жизнь. Пусть почувствует всё, на что обрекала других.
Пусть захлебнётся в ненависти Пайпер.
Тело Ситри было едва не крепче, чем её, и всё же Пайпер удавалось ранить демоницу. Пару раз Ситри ускользала, выворачивалась из железной хватки, как змея, и снова наступала уже с мечом и тварями, прорвавшимися через огонь. Но стоило Пайпер снова схватить её, повалить на песок или прижать к себе, как они начали терзать друг друга, как звери. Ситри хватала её за волосы и вжимала лицо в землю, пыталась когтями проломить череп и прокусить шею. Пайпер хватала за длинные рога, такие же как у Хайбаруса, и тянула за них, пытаясь сломать, или, перехватывая руки демоницы, со всей силой сжимала запястья и дробила кости.
Ситри била её сломанными руками, вновь срастающимися из-за хаоса, и пачкала чёрной кровью. Пайпер как сумасшедшая ударяла куда попадёт кулаками, охваченными золотистым пламенем, и клацала зубами, пытаясь оторвать кусок от чужой плоти. Всё тело горело от усилий и боли, изодранная одежда противно липла к телу, а мокрый от крови песок — к свежим ранам. Дышать становилось всё труднее, но Пайпер била, била, била, крича и выплёвывая ругательства, что заглушали отчаянно зовущую её Лерайе.
Ситри царапала её лицо, рвала губы и всё пыталась выдрать глаза. Красная кровь смешивалась с чёрной: трещины на торчащих костях Ситри покрывались золотом, тогда как некоторые раны Пайпер дымились, а оседающий на краях хаос колол льдом. По горлу поднималась тошнота — думать, сколько ядовитой крови она успела проглотить, не хотелось. Это уже проблема Лерайе, которой придётся каким-то образом избавляться от него. Или целителя, если Пайпер вдруг дотащит до него своё искалеченное тело.