Шерая не хотела калечить этот мир, но её желания не играли никакой роли. Даже если ничего нельзя будет восстановить, главное, что люди останутся живы. Остальное будет в её памяти, до которой никто больше не доберётся.
Если, конечно, от неё хоть что-то останется.
С каждый последующим ударом — и полученным, и нанесённым ею — что-то внутри Шераи ломалось. Её уверенность, всегда твёрдая, не вызывающая вопросов, медленно, но верно таяла. Уверенность даже не в силах, своих или других сигридцев, а том, что они продержатся достаточно времени, чтобы выиграть его другим. Одержать безоговорочную победу Шерая и не думала, не настолько же она глупа. Но убить как можно больше демонов и задержать тех, кто сильнее?
С этим она справится.
С этим она справлялась, пока демоны не стали нападать агрессивнее.
Поняв, что их давят если не числом, то умом, твари бросались вперёд по приказу сильнейших и из-за инстинктов, гнавших их на поиски пищи. В глазах, горящих голодом и безумием, ещё проскальзывали тени какого-никакого сознания, однако то окончательно угасло. Демоны начали бросаться на обнажённое оружие, яростно пытаясь дотянуться до сигридцев, и в итоге сами рвали и резали свои тела. Чёрная пена, пузырившаяся на обнажённых кривых клыках, одновременно прожигала плоть и сигридцев, не сумевших избежать удара, и других демонов, оказавшихся рядом.
Шерая, едва-едва отбившаяся от обезумевшего ноктиса, оставившего ей глубокую рану на левом предплечье, подскочила на ноги, бешено оглядываясь. Демоны точно из-за чего-то взбесились. Перемены витали в воздухе, тяжёлом, горячем, полном тошнотворного запаха крови и гнили. Магия, ослабевшая, но ещё вспыхивающая в моменты ударов, никак не могла отыскать тёмное создание, из-за чьего хаоса и сошли с ума остальные.
Как демону удалось подкрасться так близко? Почему никто его не заметил? Всех сильнейших — Ситри, Катона, Нуаталь, Тхай, Маракса, если тот вдруг объявится, Зепара с его любимчиком Хибаем — должны были взять на себя сальваторы и маги, выбранные коалицией. Про уранионов, вставших на их сторону, Шерая знала не больше остальных. Будучи реалисткой, она рассчитывала только на силы коалиции, но где-то глубоко внутри всё равно надеялась, что уранионы придут на помощь смертным.
Где-то глубоко, где от каждого удара, полученного и нанесённого ею, ломалась её сущность и дробилось сознание. В каждом отколотом кусочке — мысль или намерение, терявшие ценность и всякий смысл. Отработанные до автоматизма действия вдруг показались ей нелепыми. Собрать магию, отразить удар, поставить барьер, укрепить чары, полоснуть кинжалом? Не более чем глупость. Импульс умирающего сознания, слабого, не способного ничему противостоять.
Все действия — пустота.
Шерая оглядывалась, ища демона, подпитывающего своих сородичей хаосом, но находила только пустоту. Рыцари, ещё мгновения назад твёрдо державшие оружие, уже лежали на земле. Кровь растекалась под их пробитыми доспехами, отравленная ядом кожа плавилась. Шерая, взглядом зацепившись за одно из тел, не могла смотреть на него дольше нескольких секунд. Перед её глазами расплывался туман, и каждый раз, когда она пыталась сосредоточиться на другой точке, тот становился плотнее. В голове стоял звон, такой оглушительный, что перебивал и рёв демонов, и учащённое дыхание Шераи.
Всё вокруг стало напоминать ей кошмар. Ещё державшиеся на ногах сигридцы падали, будто фигурки на доске, сметённые резким ударом. Демоны, скалясь, крались к ней. Шерая пыталась следить за теми, что оказались ближе всего, но зрение подводило. Ногой нащупав брошенный кем-то меч, она быстро подняла его и едва не рухнула, когда выпрямилась. Меч оказался тяжелее, чем она помнила.
Слишком тяжёлый, чтобы удержать.
И кинжал, который она сжимала левой рукой, ноющей из-за отсутствующего мизинца и от глубокого укуса, тоже показался чересчур тяжёлым.
И тело — лишний груз, мешающий ей двигаться. Горящие мышцы, ноющие кости, бурлящая кровь, дарящие фантомное тепло и защиту сигилы, нанесённые на металл одежды заботливой рукой. Это не по-настоящему.
Мысль, едва-едва сформировавшаяся на границе сознания, отрезвила.
Всё в ней — тяжёлое тело, слабая магия, тянущее вниз оружие — на самом деле не настоящее. Наваждение, но наваждение совершенно пустое, потому что Шерая знала саму себя.