Этот завтрак — едва не последний в спокойной обстановке, когда они могут быть только вдвоём. Если Гилберт согласится, — а он, разумеется, согласится, — как раньше уже не будет.
***
Джулиан чувствовал себя сволочью, но лишь немного. Старался держать лицо, сохранять беспристрастность, однако не мог не расслабляться, когда замечал во взглядах лидеров коалиции то же, что испытывал сам.
Облегчение — вот что он видел. Страх, непонимание, неприятие всего произошедшего тоже были, но облегчение выделялось, было видно лучше всего. Раздражение каждым, кто открывал рот, возрастало так же, как количество споров между лидерам коалиции и правителями Диких Земель.
Но облегчения всё же было больше. Когда спор о перераспределении сил коалиции и построении плана относительно Иснана достиг своего апогея, Гилберт, почти всё время молча соглашавшийся со всеми подряд, не выдержал.
Он резко поднялся, скрипнули ножки стула. Данталион ещё огрызался на лорда Эша, который совершенно не понимал, как вампиры могут сражаться за коалицию, но оба стихли, стоило Гилберту, отмахнувшись от Киллиана, обойти полукруглый стол и остановиться возле принцессы Сонал. Она даже будто не сразу заметила его, обратила внимание лишь после того, как леди Аррана посмотрела на него. Принцесса Сонал встретилась глазами с Гилбертом и едва не засветилась от счастья, когда он, сняв кольцо рода Лайне, быстро и как-то нервно надел его на палец принцессы.
У великанов это считалось священным: обменяться кольцами родов, чтобы показать серьёзность намерений, а после свадьбы уже вернуть то, что принадлежало им по праву. Джулиан помнил, как на пальце принца Алебастра, когда тот навещал эльфов с дружеским визитом, сверкало кольцо рода Саэнс, которое ему вверила Мария. Это было лишь временным обменом, который, однако, никогда не совершался бездумно.
— Ради сигридцев, — практически прошипел Гилберт и, не дожидаясь ответа принцессы, как ни в чём не бывало вернулся на своё место.
Облегчения и впрямь стало больше. Гилберт мог заупрямиться, но всё же решил согласиться, понимая, что коалиция нуждалась в поддержке лэндтирсцев. Сомневаться в своевольности принцессы Сонал не стоило: она вполне могла сидеть сложа руки, если бы получила отказ. Даже не подумала бы предложить союз Джулиану, о чём он с ужасом думал не так давно, когда она была у него на аудиенции.
Несмотря на то, что Джулиану было немного жаль Гилберта, вынужденного пойти на такой шаг, он малодушно радовался, что не занимает его место.
Казалось бы, такая глупость: заключить брак, чтобы получить поддержку одного из сигридских народов. Это не должно быть сложно. Но Гилберту было сложно, и это видели все.
А Джулиан всё равно радовался, что не занимает его место. — так же, как и каждый на собрании, ведь не им пришлось стать разменной монетой, благодаря которой шанс лишь немного вырос.
Глава 4. Оно вновь расцветёт с новой силой
— Да что за хрень? Я что, с каждым лично должен поговорить? У вас там, небось, уже очередь да?
Не этого Фортинбрас ожидал. Думал, что Иснан исчерпал весь запас злости и оскорблений, когда рыцари тащили его в зал собраний. Цепи плотно обвивали его тело, едва позволяли передвигать ногами, на глазах была не повязка, а тонкая вязь чёрных сигилов, лишавшая зрения. Сигилы расплывались и по краям очерченного Фортинбрасом круга, скрывая присутствие посторонних, приглушая звуки и запахи. Но Иснан, казалось бы, всё равно продрался через десятки барьеров: повёл носом, принюхиваясь, и громко цокнул языком. Хотел что-то сказать, но тут Диего потянул за одну из цепей, и сразу несколько с грохотом упали. Теперь Иснан был скован по рукам и ногам, но мог двигаться без посторонней помощи.
— Что за подачки, Третий? — усмехнувшись, уточнил демон. — Совсем меня ни во что не ставишь?
— Думаешь, что сможешь победить меня?
— А ты боишься? Сними все цепи, Третий. Устроим честный бой.
— Ты прекрасно знаешь, что не справишься с чистокровным великаном. Я уже не говорю о Вре…
— Ну, Стефана, того великанского ублюдка, мы почти завалили.