В общем, Рамиро был крутым — так сказал Эйс, который изучил всю возможную информацию о нём, его детях, внуках, правнуках и далее по списку. Эйкен не особо вникал, только кивал в нужный момент, поддакивая Эйсу или напоминая ему, что тот на верном пути. Запутаться в семейном древе Сандерсонов оказалось довольно легко. К тому же выяснилось, что информации о Матео, сыне Андера и предполагаемом отце Рамиро, было катастрофически мало. Эйс едва головой об стол не бился, по крупицам собирая все сведения, но не сдавался, уверенный, что сможет всё понять.
Эйкен ждал. С волнением и страхом, что всё окажется правдой.
Магия, связывающая кровь, и без всяких архивных семейных древ доказала, что Андер и Эйс — родственники. Но уже после эта же самая магия протянула нить от Эйса к Эйкену, и логическое объяснение этому могло быть только одно. Эйс, будучи потомком Матео, также связан с Андером и Каталиной, которая, в свою очередь, была сестрой Виктора Гарсии и тётей Марселин.
Получается, что и его, Эйкена, тётей.
Но он этого совершенно не помнил.
Эйкен спрашивал у Фортинбраса о магии, связывающей кровь, но отвечал Арне: да, магия древняя, и да, она не ошибается. Никогда. Джинн, тогда бывший рядом, вообще сказал, что кровь — это ответ на все вопросы и ключ от всех дверей, что показалось Эйкену немного странным. Да и вообще, если уж Время не смогло прочитать его, то с чего какая-то кровавая магия могла? Может, все просто сговорились, потому что очень любили Марселин и хотели, чтобы она перестала постоянно одёргивать себя, когда хотела обратиться к Эйкену как к Рафаэлю.
«А может, ты действительно Рафаэль?» — шептала одна его часть, понимавшая, что ни магия, связывающая кровь, ни архивные записи Ордена не могли лгать.
Если Эйс действительно потомок Матео, сына Андера и Каталины, и магия связала Эйса с Эйкеном, значит, второй вполне мог быть Рафаэлем. Или Карлосом. Кажется, у Марселин было два младших брата.
Сам Эйкен, как бы ни противился, всё же делал ставку на Рафаэля. Он помнил странный сон, который видел, когда Гидр отравил его и Пайпер каромерой, помнил видения, которые показывала Башня, проникшая в его сознание. Там был мальчик, похожий на него, старше всего на два-три года, а Карлос как раз был старше Рафаэля. В странном сне также был женский голос, звавший их обоих. И раньше, в храме целительниц, Эйкен видел размытый силуэт девушки, у которой вместо глаз были два светящихся зелёных огонька.
Эйс ничего о Карлосе и Рафаэле не знал. Господин Гривелли, который им помог в архиве, тоже. Госпожа Мур отказалась говорить о них, ссылаясь на то, что Марселин в состоянии рассказать всё сама.
Эйкен не мог её спросить. Не мог даже слова выдавить, видя, с какой надеждой она на него смотрит и как эту надежду старается удавить. Не мог собраться с мыслями и в то же время постоянно возвращался к одной-единственной: обещанию Марселин приготовить пудинг с карамелью. Этот вкус, казалось бы, до сих пор таял на языке.
Эйкен запутался и просто не знал, что делать, с какой стороны подступиться к проблеме. Эйс продолжал спорить с Марселин о чём-то, показывал Пайпер кучу записей, схем, древ, даже пару новостных статей, — в общем, всё, что сумел собрать и что доказывало родственность между ними. Для полноты картины не хватало лишь Андера, но Эйс сказал, что прежде чем встречаться с ним, нужно по-нормальному разобраться с доказательствами, которые они нашли. Ну, Эйс нашёл. Эйкен всё-таки большую часть времени поддакивал, подбадривал и использовал тени, чтобы старшие искатели не заметили их там, где их быть не должно.
Было просто свалить всё на Эйса и оставаться его тенью, молчавшей большую часть времени. Было просто следить, как возрастал его энтузиазм по мере нахождения новой информации — Эйс ведь был уверен, что когда вернётся Джонатан, станет намного проще. И было тяжело, когда стало ясно, что Джонатан не вернётся и не поможет. Эйкена затапливали облегчение из-за того, что люди, которых он любил, вернулись живыми; боль от того, что они были вынуждены оставить Дикие Земли и что кто-то из тех, кого он знал, всё же не выбрался; и страх — за Эйса. В конце концов, они хорошо сработались за это время. Даже узнали, что являются родственниками.