— Так что давай, малыш, — продолжил Катон угрожающе тихо, так крепко стиснув челюсть Гилберта, что она хрустнула, — пускай слюни на Стеллу, пока можешь. Думай о том, какая она грязная, испорченная, использованная. Тебе ведь нравится, да? Заводит? Это мой тебе подарок, подарок от Охоты перед грядущим концом. Наслаждайся, пока можешь. Вот-вот вернутся истинные боги.
Гилберт хотел зацепиться за последние слова, хотел вытянуть ещё хоть что-то, пока барьеры с громким треском ломались, а воздух наполнялся знакомыми запахами, но с губ сорвалось совершенно другое:
— Думаешь, она принадлежит тебе?
— Всё принадлежит Охоте, — ответил Катон, похлопав его по щеке будто бы любя. — Всё и все. Ты тоже будешь принадлежать. Повезло — вышел лицом. Я и тебя использую, — с широкой, дикой улыбкой добавил он. — Будешь ползать у меня в ногах и молить, чтобы я сделал это снова. Только дождись.
Он низко рассмеялся и оттолкнул лицо Гилберта от себя. Мир накренился, и за мгновение до того, как погас свет, сверкнули звериные когти. Катон бросился на него, повалил на кровать, но успел только расцарапать грудь и живот, когда дверь с грохотом распахнулась. Не замечая боли, Гилберт подскочил на ноги, но Катона уже не было. Был Иснан, метнувшийся к балкону, и Николас, перепрыгнувший через перила и исчезнувший всего через секунду. Были Фортинбрас и Шерая, в ужасе смотрящие на Гилберта, и Пайпер проклинавшая Катона сразу на нескольких языках. В воздухе витали отголоски его магии да от стен отскакивал хриплый смех, вызывающий мурашки по всему телу. И голос, без конца шептавший:
— Вот-вот вернутся истинные боги.
***
— Слушайте, а может мне...
— Отошёл! — рявкнула Пайпер на Иснана, когда тот сделал шаг в сторону Гилберта.
— Да я совсем немного попробую!
— Я тебе клыки вырву, — прошипела Пайпер, и Стелла поддержала её громким рычанием. Даже щёлкнула зубами совсем рядом с лицом Иснана, из-за чего тот уже зарычал на неё.
— Да что будет от одной капли? Я только чуть-чуть попробую. Я, между прочим, спас его!
— О, правда что ли? — наконец подал голос Гилберт, вокруг которого больше часа суетились Марселин, Шерая и Фортинбрас, занимавшиеся его лечением. — Ты же мой герой. Благодарственного поцелуя ждёшь или как?
От того, как исказилось лицо Иснана, засмеялась даже Клаудия, всё это время молча прислушивавшаяся к голосам мёртвых. Стелла бы присоединилась к ней, но страха и волнения в ней было намного больше.
Катон был здесь, в этом особняке, и даже ранил Гилберта. Кто знает, что было бы, если бы сальваторы не почувствовали его присутствие и не сумели сломать поставленные барьеры. Даже двух ран, прокушенной левой руки и неглубоких царапин на груди и животе, было достаточно. Кровь лилась долго, и Марселин с Фортинбрасом никак не могли её остановить из-за хаоса, который начал распространяться по телу Гилберта, точно яд. То же самое было у Энцелада ещё в Диких Землях, как раз перед Вторжением, но, в отличие от него, Гилберту не пришлось ещё пару часов ждать, когда его лечением займутся.
Стелла о случившемся узнала исключительно из-за своего слуха. Она не могла уснуть, носилась по всему саду, пытаясь хоть немного размять лапы, когда услышала голос Катона, а после него — тишина. Оглушительная и пугающая. К тому моменту, когда Стелла, вновь став человеком, столкнулась с Шераей в коридорах особняка, сальваторы уже пытались пробиться к Гилберту. Один только Иснан ничего не делал: просто стоял рядом, рассматривая свои когти, и наверняка ждал, пока Николас перестанет следить за ним. Стелла слышала, что Иснан действительно пытался напасть на Катона, но вряд ли для того, чтобы помочь Гилберту. И потом, когда Николас бросился за Охотником, Иснан с преувеличенным энтузиазмом хотел помочь ему, но Пайпер помешала и заставила таскаться за собой.
Стелла предпочла бы, чтобы Иснан забился в какой-нибудь дальний угол на следующие лет двадцать и никому не мешал. И без того вокруг было слишком много народу: Фортинбрас, Шерая и Марселин занимались лечением Гилберта; Николас до сих пор пытался догнать Катона; Клаудия, разбуженная мёртвыми, слушала их; Пайпер не давала Иснану подобраться к Гилберту и попробовать его кровь и при этом не оставляла его без присмотра в другой части особняка; Энцелад молча крутил один из своих кинжалов и изредка поглядывал на Иснана, пока тот продолжал собачиться в Пайпер. Одна только Стелла понятия не имела, что здесь делала и почему до сих пор не сбежала.