— Спрашивай.
Гилберт опустил плечи ещё ниже, что казалось просто невозможным, и с мольбой уставился на неё. Стелла сама не ожидала, что скажет что-то подобное. Мгновение назад она была готова орать во всё горло о несправедливости и защищать Гилберта точно так же, как в Омаге, а теперь чувствовала вкус его губ на своих и думала, что ей это нравится.
— Спрашивай, можешь ли поцеловать меня. Я отвечу.
Та же самая часть, которая без остановки твердила, что Гилберт всё знает, начала вопить, что Стелла сошла с ума. Если уж Гилберту так доставалось из-за неё, то она просто не имела права сближаться ещё сильнее, даже если понимала, что именно этого и хочет. Тогда, на крыше, Гилберт смотрел на неё так же, как Стелла смотрела на звёзды. Она слышала, как бьётся его сердце, и чувствовала то же самое прямо сейчас.
Кажется, именно так Магнус описывал влюблённость.
«Ты сумасшедшая! — вопила про себя Стелла. — Он же пострадал! Он мог погибнут! Ты что, такая дура?!»
— Спрашивай, — повторила она, аккуратно, боясь разрушить это прекрасное мгновение, проведя кончиками пальцев по шраму на виске Гилберта.
«Ты сумасшедшая!»
Гилберт выдохнул, прикрыл глаза и, замерев всего на несколько секунд, совсем тихо спросил:
— Могу я поцеловать тебя, мар ксильта́ра*?
Стелла подождала, пока он вновь откроет глаза, и кивнула. Лицо Гилберта просияло, губы расплылись в улыбке, и сердце забилось ещё быстрее, когда Стелла поцеловала его первой. Даже если это было очень плохой идеей, всё, о чём могла думать Стелла, так это о том, как трепетно Гилберт её обнимал и как отвечал на её поцелуй.
Она совершенно не понимала, как узел страха, боли и ярости исчез так быстро, сменившись чем-то совершенно новым, но точно знала, что пожалеет о случившемся. Как бы сильно Гилберт ни был ей дорог, Стелла его погубит.
Она должна была сказать об этом сразу после того, как Гилберт согласился принять вызов Катона. Должна была сделать что угодно, лишь бы он не пострадал. Гилберт просто не заслужил этого.
Стелла прервала поцелуй и быстрее, чем Гилберт успел заметить слёзы, бегущие по её щекам, прижала его к себе, крепко обняла и сказала:
— Я обязательно защищу тебя.
*Мар ксильтара — «Моя звезда» на ребнезарском языке.
Глава 7. Как боги, нисходящие с ума
Ни одно из мест, выбранных для переговоров, не было одобрено Альтаном. Он отказывался появляться на территории сигридцев, говорил, что ни при каких обстоятельствах не поверит, будто их магия и защитные барьеры не убьют его. В конце концов он согласился встретиться на частной территории, принадлежащей одному из вампиров, но потребовал, чтобы самого вампира там не было.
Николас даже не представлял, как тому сообщили об этом. «Знаешь, твой дом — единственное место, где мы можем провести переговоры. Почему? Ну-у... практически прямо в центре города, среди землян, да ещё и тут так прилично... Ах да, кстати, тебе велено убраться. И, возможно, ты в последний раз видишь свой дом в целостности и сохранности». Впрочем, Николас слышал, что тот вампир — достаточно спокойный и рассудительный, к тому же, он работал адвокатом и, кажется, пообещал засудить каждого, кто оставит на его идеальной веранде хотя бы царапинку или повредит куст в большом саду.
— Адвокаты столько не зарабатывают, — проворчал Иснан.
— Вау! Ты знаешь такие сложные слова? — с притворным восхищением спросила Пайпер.
— Если ты сейчас же на заткнёшься, я утоплю тебя в этом канале и...
— Я вас обоих утоплю, — вмешался Фортинбрас, — если не прекратите.
От их перепалок Николас и сам хотел прыгнуть в канал, возле которого и стоял дом вампира. Это был достаточно престижный район Флориды, — Неаполь, если верить местным драу, — и, по скромной оценке Николаса, воды здесь было даже больше, чем в Венеции. Всюду каналы, бухты, реки и прочие водные пути. Дом вампира находился не в самом центре района, но и не на окраине: где-то между ними, был относительно небольшим, светлым и скромным, но с потрясающим садом и задним двором, где расположилась большая беседка, больше напоминающая павильон. Здесь был огромный стол, за которым уже расположились король Джулиан, леди Эйлау и принцесса Сонал, которая, что удивительно, ещё не начала высказываться по поводу опоздания Альтана.