— Неужели за все эти годы никто до этого не додумался? — проворчала принцесса Сонал, к которой всё-таки вернулся голос.
— А много ли сигридцев за эти годы сумели заполучить ихор уранионов?
Взгляд Иснана метнулся к месту, где минуты назад были капли крови Эквейса. Они давно исчезли, растворились, но дурманящий запах и блеск золотистых капель навсегда отпечатался в памяти.
Как и два бога, прибитых к вратам древнего дворца, затерявшегося где-то на неисследованных территориях Диких Земель.
— Уранионы, вставшие на сторону Хайбаруса, — севшим от ужаса голоса произнёс Иснан, привлекая к себе внимания. — Они использовали свою кровь, чтобы наказать Айриноул и Алеандро?
Лицо Джулиана стало белее бумаги, ужас окутал его, точно кокон, и сердце забилось быстрее. Когда Геирисандра скованно кивнула, подтверждая слова Иснана, Джулиан судорожно выдохнул.
— Они первыми сбросили цепи, пытались спасти остальных, но к тому моменту Риндскавор уже принял сторону Хайбаруса. Из своей крови он воссоздал Золотую Стрелу, которую когда-то помог выковать для Эквейса, сразившего Эйву, и позволил Хайбарусу наказать Айриноул и Алеандро.
«Эйва?» — переспросил Иснан у Ренольда, едва удерживая себя от желания растолкать сакри и заставить объяснять, почему он так долго скрывал правду.
«Элементаль, которая, согласно легенде, впала в безумие из-за хаоса, — протараторил Ренольд чересчур быстро. — Тогда едва не был уничтожен Кэргор. Уранионы создали Золотую Стрелу, которая усмирила Эйву, но оружие пропало тысячелетия назад».
— Они живы? — практически неслышно спросил Джулиан, всего за два слова из собранного и величественного короля превратившись в жалкого и запуганного мальчишку. Будто он спрашивал, не подохли ли его аквариумные рыбки из-за нового корма.
— И да, и нет. Возможно, если мы сумеем избавить их от отравленного хаоса, они и станут прежними, но...
— Без Гаапа ничего не выйдет, — добавил Альтан, когда Геирисандра замялась. — Он единственный среди всех уранионов, кто властвует и над хаосом, и над магией, используя их для исцеления.
— Поэтому нам и нужно войти в Лабиринт снова, чтобы найти его и освободить. Хайбарус мучает его, пытается заставить подчиняться себе. Гаап последний из уранионов, кто ещё носит цепи, и неизвестно, сколько ещё он выдержит.
— Так что в итоге-то? — пролепетал Николас. — Переговоры, объединение с демонами mer daran, спасение Айриноул и Алеандро или Гаапа?
— Всё и сразу, — ответил Эквейс с улыбкой, которая уже порядком надоела Иснану. Хотелось вырвать идеальные ровные зубы ураниона и скормить их ему же.
«Иснан!» — едва не задохнулся в возмущении Ренольд.
— Вот оно, значит, как, — задумчиво протянул Альтан, прокрутив между пальцами короткую медную прядь, упавшую на лоб. — А я-то думал, буду слушать, как вы уговариваете нас довериться вам. Так даже лучше.
Альтан вальяжно поднялся, выпрямился, расправил плечи и будто бы сбросил с себя маску, которую Иснан вплоть до этого не замечал. В чёрно-красных глазах — лишь холод, пробиравший до костей, а вокруг — песчинки хаоса и совсем неяркие зелёноватые нити, ластившиеся к Альтану.
— Мы согласны заключить союз с коалицией с целью уничтожения Хайбаруса и его демонов. Однако я требую, чтобы сальваторы совместно со мной создали особую магическую печать, которая защитит каждого из моих демонов, чтобы исключить любую попытку обмануть нас и истребить так же, как демонов Хайбаруса. Мы — не безмозглые тёмные создания, и я требую, чтобы сигридцы признавали нас не только равными себе, но и как новую расу, отдельную от демонов. И, конечно, Гаап. Если мы освободим его, он поможет исцелить Айриноул и Алеандро, а это повысит наши шансы на победу в войне. Но сначала — защитные печати.
Альтан убрал руки в карманы брюк, толкнул стул и вышел из-за стола, обернулся лишь на секунду, чтобы бросить через плечо:
— Приготовьтесь: тени сегодня неспокойные.
И исчез, растворившись в потоках хаоса и магии, всё ещё тянувшейся к нему.
Теперь Иснан понял, почему Гаап всё ещё был в плену.
Альтан — его избранник, и крохи своей магии Гаап даровал ему и тем самым ослабил себя.