— Дело не в этом, Алекс, — перебил он, подняв ладонь, совсем как Мирна, когда та пыталась утихомирить юных искателей. — Я просто считаю, что вам с Рокси вполне достаточно того, что вы уже пережили, ясно? С остальным я вполне справлюсь. Просто положись на меня, ладно?
Будто Алекс просто мог сказать что-то вроде: «Да, конечно, я буду до жути послушным и ничем не помогу», после чего они бы мирно разошлись, будто этого странного, неловкого разговора и не было. Алекс бы не смог. Он разваливался на части и не хотел, чтобы с Себастьяном было то же самое. Сколько вообще можно полагаться на него в любом вопросе?
— Пообещаешь кое-что? — с надеждой спросил он, сложив руки за спиной и спрятав дрогнувшие пальцы.
— Денег у меня мало, так что их не дам.
— Да зачем мне твои деньги? Просто пообещай, что не будешь из-за меня ругаться с отцом.
— Господи... Не из-за тебя, а ради тебя. Разницу чувствуешь? А теперь катись домой с Соней под мышкой, пока я ещё добрый и не запер тебя где-нибудь.
Алекс натянуто улыбнулся, чувствуя себя семилеткой: будто он снова сломал замок в домашнем архиве, где ему было нельзя появляться, а Себастьян взял всю вину на себя и неделю мыл за всех посуду. Нечто подобное было вполне в его духе, но никак не физический контакт, длящийся дольше необходимого.
В первые секунды Алекс не поверил, что это происходит. Он всего лишь моргнул, а Себастьян уже сделал два шага вперёд и крепко его обнимал, растрепав волосы и даже с издевательским смехом впечатав поцелуй ему в лоб. Иногда он пытался провернуть что-то такое с Рокси, потому что она ненавидела, когда ей портили причёску или целовали в лоб. Алекс тоже не любил, когда ему портили причёску, — хотя та никогда не была аккуратной, из-за чего он даже чувствовал себя далеко не таким уверенным, — но не двигался, только тихо признался:
— Это немного неловко.
— Какая, на хрен, разница? Я что, не могу обнять брата?
— Ты никогда никого не обнимаешь.
— Неправда. Зельду я вот...
— Нет! — истерично выпалил Алекс, который, в отличие от Рокси, совершенно не хотел знать ни единой детали личной жизни Себастьяна. — Даже слышать не хочу!
— Зато сразу перестал хандрить.
Это была не хандра, а нечто куда более глубокое, личное, выцарапывающее из вен все силы и любое желание очередным утром открывать глаза и заниматься привычными делами. Это нечто появилось в тот же день, когда мало чем отличающийся от других поиск по выслеживанию старшей демоницы обернулся катастрофой.
Но Себастьян старался держаться, хотя ему тоже было плохо. Зельда иногда писала Рокси о том, как он может весь вечер просто лежать на диване и ничего не делать или рыдать в душе, думая, что она не слышит. Рокси уже говорила об этом Алексу, но не отцу. Он и не интересовался.
Себастьян старался держаться, и Алекс тоже старался. Они, в конце концов, одна семья.
Особенно когда они потеряли обоих родителей.
— Ладно, — сдался Алекс. — Качусь домой.
— С Соней под мышкой, — добавил Себастьян, расплывшись в улыбке.
— Она же не чихуахуа, чтобы её можно было взять под мышку.
— Такая же мелкая и орёт иногда ни с того ни сего...
— Себастьян.
Он улыбнулся ещё шире, поднял ладони, будто сдаваясь. Алекс не удержался: снова обнял его, поразившись, как ему понравилось это чувство.
***
Гилберт как раз был в зале Истины, когда впервые на его памяти тот вздрогнул, точно огромное живое существо, разбуженное кем-то.
Все мгновенно замерли. Искатели прекратили носиться туда-сюда, как мелкие суетливые муравьи, некоторые даже побросали отчёты и оружие, которое закрепляли на портупеях. Вампиры синхронно повели носами, некоторые почему-то метнули взгляды в сторону одного из коридоров, уходящего от большого зала собраний. Гилберт проследил за их взглядами, увидел только чьи-то короткие волосы да смуглую руку, скрывшуюся за поворотом, как с потолка начало капать.
Первая капля ударилась о белый мраморный пол с оглушительным звоном, расползлась, как чернильное пятно, но была ярко-красной, точно кровь. Гилберт сглотнул, втянул воздух и мгновенно зажал рот рукой, подавив рвотный позыв. Пахло не просто кровью: несло омерзительной гнилью и трупным разложением.