— То есть, — осторожно начал он, когда спустя целых две минуты все до сих молча пялилась на него, — никого не смутило, что Клаудия спит с Энцеладом, а...
— Тебе всё-таки вырвать язык? — обманчиво спокойным тоном уточнил Фортинбрас. Что странно, ни Клаудия, ни Энцелад, ни кто-либо другой на слова Джинна не отреагировал. Стелла и Гилберт вообще до сих пор пялились друг на друга и медленно рассаживались.
— Вы сказали, что я всё узнаю самым последним, а я всего лишь...
— Ради элементалей, умолкни, — перебила его Шерая, остановившись возле окон в пол, выходивших на одну из стен, окружавших особняк. — Мы здесь не ради твоих гениальных мозгов.
Джинн бы оскорбился, если бы не понимал, что женщина права. С тех пор, как они отдали Дикие Земли демонам и отступили, чтобы спасти сигридцев и магию мира, Джинн редко видел остальных. Помогал коалиции, выполнял мелкие поручения Фортинбраса, летал, впитывая ледяной воздух Второго мира и ни с чем несравнимую свежесть совершенно новых небес. Он редко виделся с Киллианом, но теперь, когда они все впервые за несколько дней собрались в одном месте, Джинн, можно сказать, немного опьянел от счастья.
Он уже умер от рук Ветон и, переродившись в цея, был намерен наслаждаться каждым шедовым моментом глупого счастья, даже если счастье было неуместным.
О том, что утром случилось в зале Истины, он слышал. Видел царапину на носу и синяк на скуле у Гилберта, замечал неестественную неподвижность, отстранённость и бледность Энцелада, которые только подчёркивали масштаб катастрофы, обрушившейся на них. Катон, всего ночь назад ни с того ни с сего пробравшийся к Гилберту, вновь обвёл всех вокруг пальца, и кто знает, когда он нанесёт следующий удар. Радоваться тому, что Джинн вновь был в обществе Фортинбраса, Клаудии, Стеллы, Эйкена и Киллиана — и всех остальных, ладно уж — было глупо, но он не мог не делать этого.
Ему, в отличие от Магнуса, выпал второй шанс, и Джинн был намерен воспользоваться им. Пусть во Втором мире, с демонами, которые грозились истребить всё живое, и долбанутым Катоном, мотивы которого никто не понимал. Может, Джинн был немного сумасшедшим, но он был жив.
Он приподнял крыло, намереваясь подтолкнул Николаса, но тот вскинул руки, будто приготовился защищаться. Шерая громко, обречённо вздохнула, хлопнув себя ладонью по лбу.
— Вы что, не понимаете, что...
— Всё мы понимаем, — возразил Эйкен, уже усевшийся на диване между Гилбертом и Стеллой и будто бы не замечая напряжения между ними. — Просто как-то неправильно обсуждать что-то без Пайпер, Марселин и Эйса.
— Всё, что надо, мы уже обсудили на собрании коалиции, — исправил его Фортинбрас. — Было решено не распространять то, что мы узнали от уранионов, среди членов коалиции — исключая доверенных лиц, доказавших свою верность.
— Я польщён и всё такое, — пробурчал Стефан из своего исследовательского угла, — но, может, вы наконец скажете, что случилось-то? Пайпер украла Марси из лазарета с таким видом, будто планировала расчленить её в глухом лесу и закопать там останки, а потом выгнала меня из зала Истины.
— Дело касается уранионов...
— Это мы поняли, — вновь вмешался Эйкен, призвав тень Кошки, которая теперь ходила по его коленям, пытаясь поудобнее лечь. — Они же будут нам помогать, да? И что насчёт демонов Альтана?
— Тут всё сложно, — пробормотал Николас, прижавшись к спинке дивана и опасливо косясь на правое крыло Джинна. — Я к нему ещё загляну, поговорю, попробую убедить помочь Киту и...
— Что?! — ошарашенно выкрикнул Гилберт, наконец оторвавшись от переглядываний со Стеллой. С его лица даже мигом сошла краска. — Я не пущу Альтана в свой дом!
— Вот над этим надо ещё поработать, но, в общем-то... Уф, речь не об Альтане, а о том, что демоны Ситри, вероятнее всего, объединились с Дикой Охотой.
Атмосфера мгновенно изменилась. Джинн не знал, о чём сальваторы говорили на собрании, но тема там была наверняка куда более страшной и серьёзной — и от этого мысль, что они не считали объединение Дикой Охоты и демонов достаточно ужасающим, раз могли рассказать о ней, вгрызалась в лёгкие острым страхом. Если Катон и вправду заключил союз с демонами Ситри... Рух, это означало, что шансы сигридцев на победу сократились практически до нуля.