— Я задумалась, — прохныкала Рокси, отвернувшись, чтобы не было видно её красного от слёз лица.
— Зачем ты вообще полезла на кухню? — растерянно спросил Алекс, ставя на стол аптечку и начав без разбора доставать из неё абсолютно всё.
— Алекс, нет, унеси это обратно. Ей нельзя обрабатывать ожог этой дрянью.
Алекс насупился и начал медленно укладывать тюбики с мазями, упаковки бинтов и пластырей и коробочки с таблетками обратно.
— Ещё раз. — Себастьян вновь посмотрел на Рокси и пихнул её в плечо, заставляя хотя бы искоса поглядеть на него. — Как ты умудрилась обжечься? У всех сковородок пластиковые ручки, они не нагреваются.
— У старой не из пластика, — обиженно пробубнила Рокси. — Мама на ней блинчики готовила. Вкусные. Я подумала… что смогу так же. Хотела приготовить нам завтрак.
Алекс, аккуратно укладывающий пачки таблеток, будто в тетрисе, неестественно замер. Салем вальяжно прошествовала к нему, запрыгнула на стол и полезла под руки, требуя, чтобы её погладили. На сгоревшую массу, которая, как оказалось, должна была стать завтраком, и на старую сковородку, валявшуюся на полу, она уже не обращала внимания.
Себастьян тоже старался не смотреть, но получалось плохо. Она будто бы была напоминанием о том, каким всё стало: неясным, бесформенным, чёрным, как сам хаос.
Вчера вечером, когда Себастьян только-только успокоил Рокси и убедился, что она уснула, ему потребовалось четыре часа, чтобы успокоиться самому. Домой пришлось вернуться — Себастьян ни за что не оставил бы Алекса и Рокси одних в пустом доме, пусть даже Саул всё навязывался и говорил, что может побыть с ними. Пришлось вернуться, проконтролировать, чтобы они случайно не убились об какой-нибудь угол, хотя бы немного поужинали и легли спать, а не морили себя голодом и усталостью. О собственном состоянии Себастьян старался не думать, как и о том, что формально теперь он был главой семьи Гривелли и был обязан заявить об этом Ордену. Он думал, что обязательно сделает это сегодня, всего лишь на следующий день после того, как Катон Беспощадный убил Августа, но растерял едва накопленную уверенность из-за одной жалкой попытки Рокси приготовить завтрак.
Себастьян держался достаточно долго, но вдруг ясно осознал, что их родители мертвы. И мать, готовившая потрясающие блинчики на старой сковородке, и отец, исправно плативший садовнику, который приводил в порядок их задний двор, чтобы тот окончательно не зарос.
Их родители мертвы. Остались только Себастьян, Алекс и Рокси — одни в огромном пустом доме и с призраком некогда счастливой семейной жизни, наполненной запахами ароматных блюд и отзвуками споров о наиболее сложных делах Ордена.
Себастьян как заведённый держал руку Рокси под водой даже дольше, чем нужно, пока Алекс, наконец, не расцепил их и не выключил кран. Рокси отвернулась, принялась вытирать слёзы и громко шмыгать носом.
— Я просто хотела помочь, — пробурчала она с обидой, метнув на них убийственный взгляд, из-за которого ни в чём не виноватый Алекс втянул голову в плечи. Светлые волосы, собранные в низкий хвост, показались Себастьяну даже короче, доходили только до лопаток, пряди были кривыми, ломкими и сальными, будто Рокси давно не принимала душ. — Что, нельзя? Я, блин, не хрустальная! Я тоже могу…
— Ты не умеешь готовить, — напомнил Себастьян, заработав осуждающий взгляд Алекса.
— Я собиралась научиться! Просто дайте мне пару минут, я приготовлю что-нибудь другое… Не это, — брезгливо поморщившись, Рокси посмотрела на сгоревшую массу на полу. — У меня получится, вот увидите!
— Не сомневаюсь, но в другой раз, ладно? — Себастьян старался вложить в свой голос уверенность, которую давным-давно потерял, и заботу, скопленную за жалкие пару часов, которые он пробыл в тишине и одиночестве, но это оказалось чрезвычайно трудно. Рокси плакала, размазывая слёзы по лицу, а Алекс выглядел таким бледным, будто из него выкачали всю кровь и он мог вот-вот упасть без сил. Себастьян даже не знал точно, поспал ли Алекс хотя бы пару часов, и потому продолжил: — Вам обоим нужно принять душ и выспаться. Отдохните, а я тут приберусь. Потом, когда проснётесь, приготовлю нам завтрак. Ну же, Рокси, тише. Успокойся. Всё будет хорошо.