– Нельзя было этого делать! Нельзя! – Юсуф почти выкрикивал это. – Нельзя!
– Я же не знал. Что это было такое?! – говорил Джеймс, тупо глядя на нашего провожатого. Его лицо приобрело мучнисто-белый оттенок.
– Кажется, все обошлось, – сказал Юсуф, вытирая пот со лба. – Мне удалось…
Он не договорил, глядя на нас и, как казалось, мучительно пытался подобрать слова. Наконец вздохнул:
– Идемте. Я… я потом все скажу. Такие книги могут быть опасны. Это – очень серьезно.
– Яд, что ли? – немедленно предположил Джеймс, который все еще никак не мог отлепиться от стены. – Такие книги давались приглашенным врагам диктатора?
– Нет. Не яд. – Юсуф покачал головой. – Сколько ты успел прочесть?
– Самое начало, я даже не понял, что это. Это написано по-арабски?
– Нет.
– Вот и мне странным показалось. Так что это?
– Сейчас. Выйдем на воздух – расскажу. Это – особое оружие диктатора. Вы же сами видите – его бомбят, а ему ничего не делается. Говорят, что он неуязвим, но лишь немногие знают правду.
Последнюю фразу Юсуф произнес шепотом, когда мы оказались в коридоре, а он тщательно закрыл дверь, ведущую в библиотеку.
– Ничего не понимаю, – хмуро произнес Джеймс. Кажется, он более или менее очухался, хотя, видимо, «электрический удар» воздействовал на него сильнее.
– И не надо. Я все расскажу. Не думал, что вы захотите взять это в руки, обычно от таких вещей человека вертает… воротит.
Ни Джеймс, ни я не поняли, что хочет сказать наш провожатый. Но мы никогда еще не видели Юсуфа таким напуганным. Парень сильно переменился, сейчас, при горящих неоновых светильниках в коридоре, его лицо казалось не смуглым, а пепельно-серым. К «кошачьему лазу», ведущему на улицу, мы неслись почти бегом, наш гид замыкал это шествие, оглядываясь назад, будто из кабинета должно было вылезти чудовище и устроить за нами погоню.
– Что случилось? – еще раз спросил я, но никакого ответа не получил. – Что это было?
На свежем воздухе и в самом деле оказалось чуть лучше. И это – невзирая на средиземноморскую жару.
– Едемте, – хмуро произнес Юсуф. Часовым он не сказал более ни слова. – В отель. Все не так ужасно!
Прежде чем завести джип, он достал мобильник и сказал пару фраз на арабском. Потом покачал головой – видимо, ответ оказался каким-то особо неутешительным.
– Этого нельзя было делать, – сообщил нам гид. – В том есть и моя ошибка, я должен бы сразу вас предупредить. Но вы…
Он махнул рукой. Этот жест наверняка должен был означать – «но вы, жители Европы и Америки, ничего в настоящей жизни не понимаете, да и вообще, ведете себя как дети малые».
Джип двинулся с места.
– Что это была за книга? – На сей раз я решил, что нужно устроить Юсуфу допрос с пристрастием и добиться во что бы то ни стало связного ответа. В конце концов, только что произошло странное покушение на наше здоровье, а то и на жизнь!
– «Аль-Азиф»… Я учился у вас, и я знаю, как вы такие книги называете. Вы называете это «Некроман…» Нет, не так…
– «Некрономикон»?! Так его же нет. Это выдумка, об этом написал Лавкрафт. Еще помянул какого-то аль-Хазреда.
– Выдумка?! Вы это только что видели. И взяли в руки, чего нельзя, совершенно нельзя делать. У нас о таких вещах знает каждый ребенок. При диктаторе нельзя было сказать вслух, что они бывают. Он запрещал все. Но все знали о колдовстве. Знал и он, и использовал. И пользуется до сих пор, недаром его считают неуязвимым!
Голос Юсуфа стал почти шепотом.
– Едемте. Я боялся, что с нами что-то случится прямо там. Или сейчас, на выходе. Но все хорошо. Надо думать, что хорошо будет и дальше.
В этом разговоре Джеймс совершенно не принимал участия. Видимо, познаний в магии и суевериях у меня оказалось гораздо больше – по крайней мере, для того, чтобы сообразить, что примерно имеется в виду.
Но до чего же они тут все суеверные, эти местные! Теперь понятно, почему такими людьми диктатор мог править больше сорока лет. Верят в колдовство, магию, джиннов-ифритов… А книга… Да мало ли что там был за электрический заряд!
– Это – Магриб, – настаивал Юсуф. – Здесь случались и случаются вещи страшные и вам непонятные. Никто из вас этого понять не мог – ни итальянцы, ни англичане, ни русские. Только один человек, как я слышал, кое в чем разобрался.
– Кто же? – Джеймс нарушил наше молчание.
– Генерал Роммель. Слышали про его великую удачливость?
Так. Оказывается, Юсуф еще и неплохо знает историю. Впрочем, чему удивляться? Каждый школьник в России скажет хоть что-нибудь про Сталинградскую битву или про татаро-монгольское нашествие. Вот про Роммеля – вряд ли. Почему ливийцы должны быть другими? Тоже знают, кто здесь был. К тому же Юсуф – парень не промах.