— Правда, только глупые менестрели поют её, — жестко напомнила ему Хани.
— Значит, красные корабли продолжают терзать берега Бакка, — тихо сказал я.
Джош коротко и горько рассмеялся.
— Бакка, Бернса, Риппона и Шокса… Вряд ли пиратов волнует, где кончается одно герцогство и начинается другое. Если у берегов плещется море, они придут к ним.
— А наши корабли?
— Те, которые пираты отняли у нас, в полном порядке. Те, которые остались защищать нас, — что ж, они причиняют пиратам столько же хлопот, сколько комары коровам.
— Разве теперь никто не защищает Бакк? — Я услышал отчаяние в собственном голосе.
— Госпожа Оленьего замка. Есть люди, которые говорят, что она только кричит и бранится, но другие знают — она ни от кого не требует большего, чем делает сама. — Арфист Джош говорил так, как будто знал это из первых рук.
Я был заинтригован, но не хотел показаться излишне невежественным.
— Например?
— Все, что в её силах. Она больше не носит драгоценностей. Она продала их все и вложила деньги в оплату патрульных кораблей. Она продала свои родовые земли, чтобы нанять солдат на сторожевые башни. Говорят, что она продала ожерелье, которое ей подарил принц Чивэл — рубины его бабушки. Продала самому королю Регалу, чтобы купить зерно и строительный лес для поселков Бакка, которые нужно восстанавливать.
— Пейшенс, — прошептал я.
Я видел однажды эти рубины, давно, когда мы только познакомились. Она считала их слишком ценными даже для того, чтобы надевать, но показала их мне и сказала, что когда-нибудь их будет носить моя невеста. Давным-давно. Я отвернулся, чтобы не выдать себя.
— Где ты проспал весь прошлый год… Коб, что ничего этого не знаешь? — саркастически спросила Хани.
— Я уезжал, — ответил я тихо, снова повернулся к столу и с трудом встретил её взгляд.
Я надеялся, что на моем лице ничего не отразилось.
Девушка склонила голову набок и улыбнулась мне.
— Куда? — весело продолжала напирать она. Она мне совсем не нравилась.
— Я жил один, в лесу, — сказал я наконец.
— Почему? — Она улыбалась, нажимая на меня.
Я был уверен, что она знает, в какое неловкое положение ставит меня.
— Наверное, потому, что я так хотел. — Это прозвучало очень похоже на Баррича, и я чуть было не оглянулся поискать его.
Хани поджала губы, ничуть не раскаиваясь, но арфист Джош слишком резко поставил на стол кружку с элем. Взгляд его слепых глаз, который он метнул на дочь, был всего лишь короткой вспышкой, но Хани внезапно унялась. Она положила руки на край стола, как ребенок, отчитанный за плохое поведение. Я думал, что она смущена, пока не поймал брошенный из-под ресниц взгляд. Её быстрая улыбка была вызывающей. Я отвернулся, не понимая, почему она все время клюет меня. Лицо Пайпер покраснело от сдерживаемого смеха. Я опустил глаза, ненавидя краску, которая неожиданно залила мое лицо.
Пытаясь снова завязать разговор, я спросил:
— Есть свежие новости из Баккипа?
Арфист Джош засмеялся:
— Немного свежих неприятностей, о которых не стоило бы рассказывать. Все одно и то же, меняются только названия городов и поселков. О, есть, правда, одна новость, очень даже интересная. Говорят, что король Регал собрался повесить самого Рябого.
Я как раз делал очередной глоток. Поперхнувшись, я спросил:
— Что?
— Это глупая шутка, — заявила Хани. — Король Регал велел кричать на каждом углу, что он заплатит сто золотых любому, кто приведет ему человека в шрамах от оспы, или сотню серебряных монет каждому человеку, который может что-нибудь рассказать о нем.
— Человек в шрамах от оспы? Это и все описание? — спросил я осторожно.
— Говорят, что он худой, седой и иногда переодевается в женщину. — Джош весело хихикал, даже не догадываясь, как все заледенело у меня внутри от его слов. — И он виновен в ужаснейшей измене. Ходят слухи, что король обвиняет Рябого в исчезновении королевы Кетриккен и её нерожденного ребенка. Некоторые говорят, что Рябой — всего лишь сумасшедший старик, который утверждает, что был советником Шрюда. Якобы он написал письма всем прибрежным герцогам и уверял их, что Верити ещё вернется, а его ребенок унаследует трон Видящих. Но поговаривают также, что король Регал просто собирается повесить Рябого и так покончить со всеми несчастьями Шести Герцогств.