— Серебряный! Ты жив! — в приветственном крике Сильве ясно звучала радость.
Дракон повернул к ней голову и на миг показался почти разумным.
— Как я рад! — воскликнул Татс, и Тимара молча кивнула.
Она наблюдала встречу, едва не зеленея от зависти. Алум попытался обнять своего дракона, но тот вырос уже слишком большим. Тогда хранитель перебрался с узких плеч серебряного на широкую спину Арбука и прижался к нему, словно желая слиться с ним в единое целое.
Что же с ней не так? Почему у неё нет подобной связи с Синтарой? И вообще ни с кем? Тимара украдкой взглянула на Татса. Он высунулся далеко за борт, улыбаясь во весь рот. Почему она не объявила, что выбрала его? Почему она не такая, как Джерд, и не относится ко всему легче? Та ведь явно перепробовала нескольких мужчин. А теперь Грефт заявил, что она принадлежит ему, и она, похоже, вполне этим довольна. Так уж ли это трудно? Просто взять то, что тебе предлагают, без лишних обязательств?
Серебряный, явно довольный собой, вспенил хвостом речную воду, а затем расправил крылья и «полетел», поднимая брызги, на мелководье к остальным драконам. Хранители столпились на корме, смеясь, крича и размахивая руками. Тимара потихоньку направилась к ним.
Без всякого предупреждения Татс снова поймал её за руку. И тянул, пока она не повернулась к нему лицом.
— Не грусти так. Рапскаль с Хеби могут быть ещё живы. Не стоит пока терять надежду.
Тимара посмотрела на него. Он был немногим выше, но поход сильно изменил его. От гребли на его плечах и груди наросли мышцы — совсем иначе, чем у древолазов. Ей это скорее нравилось. Её взгляд блуждал по его лицу. Только маленькая татуировка лошади, наследие рабского прошлого, выделялась в сумерках на обветренной коже. Рисунок паутины почти исчез. Они стояли так близко друг к другу, что Тимара ощущала его запах, и он тоже не был ей неприятен. Она посмотрела ему в глаза и увидела, насколько они темные. Запах Татса внезапно изменился, и Тимара осознала, что, рассматривая его лицо, посасывает нижнюю губу. Он вдохнул, собираясь с духом.
И Тимара начала действовать прежде, чем он успел решить за неё. Она подалась к нему, чуть наклонила голову и прижалась ртом к его губам. Это ведь так делается? Она никого ещё не целовала в губы. Смущение и тревога охватили Тимару. Татс вдруг обхватил её руками и притянул к себе. Его губы пришли в движение.
«Он знает, как это делается», — подумала она и с мгновенной яростью вспомнила, где он научился.
Что ж, она не Джерд. Правильно она целуется или нет, Татс скоро узнает, что она все делает по-своему. Тимара медленно покачала головой, чуть отстраняясь и снова крепко прижимаясь к нему губами.
«Чешуя на мягкой коже», — подумала она, на миг потерявшись в ощущениях.
Его руки блуждали по её спине, и от прикосновения к больному месту между лопатками Тимара невольно вздрогнула.
— Что это? — резко спросил Татс.
Она отчаянно смутилась.
— Ничего. Я поранилась в реке. Все ещё болит.
— Ох. Прости. Похоже, там немаленькая опухоль.
— Довольно чувствительная.
— Я буду осторожен.
Он склонился к ней, чтобы снова поцеловать. Тимара ему позволила. А потом где-то на палубе кто-то повысил голос, задав вопрос. Ему ответили. Они здесь не одни. На самом-то деле.
Тимара отстранилась от Татса и опустила голову. Юноша прижал её к себе, жадно целуя в макушку. От его теплого дыхания по её телу пробежала дрожь. Татс негромко рассмеялся.
— Это и есть мой ответ? — спросил он таким низким голосом, какого она никогда от него не слышала.
— На какой вопрос? — уточнила она, искренне недоумевая.
— Ты выбираешь меня?
Тимара едва не солгала ему. Но все-таки удержалась.
— Я выбираю свободу, Татс. Право не выбирать, ни сейчас, ни вообще, если мне не захочется.
— Тогда… тогда что же это означает?
Татс не выпустил её, но в его объятиях появилась какая-то скованность, которой не было прежде.
— Это означает, что мне захотелось тебя поцеловать.
— И все?
Он отстранился, и она посмотрела ему в лицо.
— Пока что да, — подтвердила Тимара. — Все.
Теперь их взгляды встретились. Из-за какой-то игры света казалось, что в темных глазах Татса пляшут звезды. Он медленно кивнул.
— Хватит и этого. Пока.
Двадцать второй день месяца Молитв, шестой год Вольного союза торговцев.
От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Эреку, смотрителю голубятни в Удачном.