— Понимаю, товарищ Засыпкин. Постараюсь, товарищ Засыпкин. Держать в тайне. Подписку дам, — бормотал ученый, но напустив таких интонаций, что было ясно: убийства инопланетян он советской власти никогда не простит.
— Подписку… Кровью на стенке подпишешься. Так, командир?
— Стало быть так, — подтвердил командировочный. — У нас сейчас иная задача: Россия, брат. Поднимать ее надо. Палками, если надо. Как издыхающую, если надо, лошадь. Ну и, конечно, кормить. Не до планетян.
— Сергеев! — высунулся в окно Засыпкин. — Да что ты, брат, нам всё эту картошку? Штык на твоем винтаре есть? Коли гуся!
— Так это ж Марковны гусь! — испугался Сергеев, затевавший еще котелок.
— Ничего, атакуй! За ней контрреволюционный грешок числится! Так я ей ин… ик… индульгенцию выпишу!
