Теоретик литературы индийского происхождения Гаятри Чакраворти Спивак писала в 2012 году: “Глобализация происходит только в капитале и данных. Все остальное – это антикризисные меры”. В эпоху Мира-фильтра цифровые платформы – Фейсбук, Инстаграм и ТикТок – стали накапливать и распространять по всему миру данные – в виде активности пользователей и их капитала, в виде серверных ферм и алгоритмических технологий, захватив миллиарды пользователей. Однородная культура – неизбежная реакция на ущерб от этого распространения, способ справиться с ним или приспособиться к нему. Долгое время я полагал, что эстетика типового кафе постепенно исчезнет, что это, возможно, не более чем преходящий тренд. Однако она только укрепилась. С расширением цифровых платформ распространилась и однородность, к которой они приводят.
Мир-фильтр и его гладкая одинаковость могут вызывать захватывающее, почти изнуряющее чувство тревоги. Однородность кажется неизбежной и отчуждающей, даже если она широко позитивно рекламируется. “Надзорный капитализм”, как назвала его исследовательница Шошана Зубофф, – это концепция, в рамках которой технологические компании монетизируют постоянное поглощение наших персональных данных, это усиление экономики внимания. И все же, несмотря на все эти данные, алгоритмы часто понимают нас неправильно, связывая не с теми людьми, рекомендуя не тот контент, поощряя в нас привычки, которые мы не желаем иметь. Сеть алгоритмов принимает за нас множество решений, а у нас практически нет возможности ответить ей или повлиять на ее работу. Этот дисбаланс порождает состояние пассивности: мы потребляем то, что рекомендуют нам ленты, не вникая в суть материала. Мы также подстраиваем свою деятельность в Сети под предлагаемые стимулы. Мы пишем твиты, публикуем посты в Фейсбуке и делаем фотографии для Инстаграма в том виде, который, как мы знаем, привлечет внимание и соберет лайки или клики, приносящие доход технологическим компаниям. Научные исследования показали, что эти лайки вызывают прилив дофамина в нашем мозгу, а, значит, погоня за ними и соблюдение предложенных нам правил вызывает привыкание.
Другая сторона нашего алгоритмического беспокойства – состояние оцепенения и невосприимчивости. Выброс дофамина становится несоразмерным, а шум и скорость ленты подавляют и перегружают. Наша естественная реакция – искать культуру, которая приветствует небытие, укрывает и успокаивает нас, а не ставит проблемы и не удивляет, как это должны делать яркие произведения искусства. Нас становится все труднее зацепить; истощается даже наша способность проявлять эмоции, интерес и любопытство.
Чтобы понять, как Мир-фильтр формирует наш опыт, нужно понять, как он появился. Доминирование алгоритмических лент – относительно недавнее явление. На заре существования таких социальных сетей, как Твиттер, Фейсбук, Инстаграм и Тамблер, ленты контента на их сайтах отличались более или менее хронологическим порядком. Вы сами выбирали, с кем дружить или на кого подписываться, и посты этих людей появлялись в порядке публикации. В 2010-х годах число пользователей этих платформ выросло до миллионов и миллиардов, и они стали общаться с большим количеством людей одновременно, поэтому полные хронологические ленты стали громоздкими и не всегда интересными. Вы могли пропустить популярный или интересный пост только потому, что не заходили на платформу в нужное время. Поэтому в лентах постепенно увеличивалась процентная доля рекомендуемых постов, расположенных не в хронологическом порядке. Источниками этих алгоритмически выделенных постов могут быть даже аккаунты, на которые вы не подписаны, а их темы могут быть вам безразличны; они встраиваются в вашу ленту только для того, чтобы при открытии приложения там что-нибудь было.