— Чегой-то много седни.
— А тебе не по хрену?
— Блатяги шебуршатся, а нам паёк задерживают!
— Ага, то-то ты с голодухи падаешь.
На отжимания Гаора у стены никто уже внимания не обращал. Ну, причуды у парня, другим же не во вред, так и пускай.
Раздали паёк.
По коридору мимо их камеры провели туда и обратно нескольких из соседних камер. Кого-то к врачу, а может, и на торги, кого-то только привезли…
— Здесь цены выше, — объяснил Гаору Седой. — Вот и стараются продавать через Центральный.
— А покупать?
Седой усмехнулся.
— Это, смотря, кто нужен.
— Полевых по местным покупают, — пояснил Зима, — далеко редко увозят.
— Понятно, — кивнул Гаор.
Он сидел на нарах, как привык за эти дни, скрестив ноги, чтобы ступни грелись о тело, а Седой, тоже в своей обычной позе, полулёжа, смотрел на него смеющимися, но не насмешливыми глазами.
— Что ещё хочешь узнать?
— Многое, — честно ответил Гаор.
— Принял, значит, к сведению?
— Хорошему совету грех не последовать, да и, — Гаор озорно улыбнулся, — привык я приказы выполнять.
— Любые? — голос Седого стал насмешливым.
— Разумные.
— А если командир глупость скомандует?
— В бою за шумом не услышу.
— А смирно поставят и прикажут.
Улыбка Гаора из озорной стала злой.
— Повторю по-уставному, а там как получится.
— Потому и старшим сержантом остался?
— А бастарду выше и не положено. Я на Валсской переправе майору морду бил, когда он затор устроил. Бомбардировщики на подходе, и три грузовика с ранеными без укрытия, а он суетится, как скажи ему…
Гаор выругался так, что Лысок чуть ли не обиженно воскликнул.
— Чего-чего, паря? Я ж такого и не слышал.
— Значит, на фронте не был, — отмахнулся Гаор, — там и круче загибают.
— И как? — спросил Седой, — укрыл ты раненых?
Гаор помрачнел.
— Укрыл. Первыми пропустил и в тыл погнал.
— И что там?
Гаор озадаченно посмотрел на Седого.
— Ты… ты откуда про то знаешь? Приказ был без зачтения. Все ж знали и молчали вмёртвую.
— Догадываюсь. Так что там с ранеными?
— Шофёр, я сказал ему, как ехать, а он… сдуру прямо на заслон вывернул. Спецвойска. Ну и… — Гаор не договорил.
— Ну и, — повторил Седой, требуя продолжения.
— Приказ был. Командующего фронтом без зачтения. Чтоб безнадёжных не вывозить, не загромождать дорогу и экономить бензин. Поставили на это спецвойска. Другие бы не стали, а эти… Вывернули они раненых на дорогу, под откос сбросили, а машины под свои нужды. А раненых добили, и сфотографировали. Как вражеское зверство. Я просто на фотографии откос узнал, там дерево приметное было. Мы там за два дня до того стояли, ждали своей очереди на переправу.
— И молчал? — спросил Чалый.
Гаор открыто посмотрел ему в глаза.
— Жить чего-то хотелось.
— А шофёры?
Гаор покачал головой.
— Их никто не видел после того. А машины… номер сменили и ищи-свищи. Спецвойска, чего хотели, творили. Им свои-чужие — всё и все по хрену.
— Понятно, — кивнул Седой. — А майор тот, которому ты морду набил, он что?
— А ни хрена, — улыбнулся Гаор. — Я пробку растолкал, взвод наш переправился и дальше потопал. А на передовую он за мной не попрётся.
— А твоё начальство как на это смотрело?
— А никак. Оно в сторонке курило и свои дела обдумывало. Мне сказали переправляться, мы до бомбёжки и переправились. Я, — Гаор подмигнул притихшим слушателям, — свой приказ выполнил. Ну, следующая нашивка мимо проехала, ну и что?
Все помолчали.
— Даа, — наконец покрутил головой Бурмаш, — солоно, значитца, на фронте-то?
— А помирать всё равно неохота, — усмехнулся Гаор.
Слушатели расходились, обсуждая услышанное, что получается-то сортировку устроили, четвёртую категорию бедолагам выписали, утилизацию.
— Страшные вещи рассказываешь, — покачал головой Седой.
— Всюду свои страхи, — пожал плечами Гаор. — Там я вон как. А написать об этом побоялся.
— Сейчас напиши, — будто в шутку посоветовал Седой.
— Это успеется, — отмахнулся Гаор, — моё при мне и никуда не денется. А вот… — он запнулся, подбирая слова. Как сказать, чтоб и всерьёз, и чтоб шуткой повернуть можно было?
Седой молча ждал.
— А вот интервью об аварии десятилетней, говорят, давности я бы взял. Дадут?
Седой изумлённо посмотрел на него и захохотал. Смеялся он долго, смотрел на Гаора, пытался что-то сказать и снова начинал смеяться. Гаор терпеливо ждал.
— Ну, — наконец выговорил Седой, — ну точно журналюга, ну подловил, ну молодец.
— Седой, ты чего? — насторожённо спросил Зима.