Лейтенанты шумно спорили, кидая жребий и вспоминая прошлые счёты, об очерёдности взводов в «активной ликвидации» проштрафившихся. Воистину, что Огонь ни делает, всё лучшему. Забрал одного и дал двоих.
До рассвета оставалось чуть больше двух периодов, и потому никто обратно в гостиницу не поехал. Все, вызванные на это… хм, мероприятие, так же дружно, но не строем, а толпой переместились в домик управления. И, когда Крайнор и Роланг, попрощавшись с «законниками» и «учётчиками», вошли в зал оперативного управления, там уже кипела согласная работа по организации очень позднего ужина или сверхраннего завтрака. Ну да, до подъёма и начала нового рабочего дня осталось всего ничего: только доехать до гостиницы, войти в свой номер, умыться и… и на выход. К тому же, когда такое… не будем вслух, коллеги, пронесло стороной и не задело, то это надо если не отпраздновать, то хотя бы отметить.
Оглядев суету вокруг длинного стола, с которого уже убрали, свалив в общую кучу карты, схемы и графики, Роланг покачал головой и прошёл к телефону.
— Я позвонил, — остановил его главный проектировщик. — Через полпериода привезут. А мы пока, не откладывая, из своих запасов.
Фляжка с чем-то подходящим и необходимым у каждого, кто работает не в кабинете, а в «поле», всегда с собой, как и хоть какая-нибудь закуска. Так что стол оказался не столь обильным, сколь разнообразным. Чашу доставать не стали, но Огонь поблагодарили первым глотком.
— Ну, коллеги и соратники, поехали!
— Да, пронесло…
— А могло бы…
— Не будем об этом идиоте?
— Не будем!
— Не лезь в чужой сектор, держи свой под контролем!
Крайнор, поднявшись в свою башенку за хранимым в ящике стола необходимым взносом, всё-таки сначала прошёлся вдоль окон, разглядывая ночной лагерь. Все палатки тёмные, только одна, где обитают поварихи и старшая по внутренним работам, светится изнутри и, судя по теням, битком набита. Но драки, похоже, нет. Ладно, на всё воля Огня и приказ начальства.
Так он и ответил на непрозвучавший, но всем понятный общий вопрос, когда, спустившись в зал, ставил на стол свою бутылку.
— На всё воля Огня. На утреннем построении увидим.
— Или в строю, или в… — кивнул кто-то из армейских.
— Ну, погребальный костёр ему делать не будут.
— Да, аборигены предпочитают закапывать, мне брат-бастард, он управляющим работает, рассказывал.
— Да, я тоже об этом слышал.
— Обращённых они не любят. Я несколько лет назад в Аргате прорыв на дамбе ликвидировал.
— Да, я тоже помню, громкое было дело.
— Да-да, так что?
— А то, что согнали и… хм…
— Рабов, коллега, не стесняйтесь.
— Да, и из тюрем взяли.
— Ну?
— Ну и закончилась их совместная работа грандиозной поножовщиной и трупами с обеих сторон.
— Думаете, и здесь будет? С обеих сторон?
— Он один, а их много. Числом задавят.
— Затрахают, х-ха!
— Ну, это вы зря. Как раз это… аборигенам не свойственно. Просто задушат.
— На всё воля Огня и не нам с Ним спорить, — чуть-чуть преувеличенно благочестивый тон вызывает общий смех и прекращение обсуждаемой темы.
Фиорр Реганг насторожённо следил за окружающими. Королевскую Долину не любят, и неосторожное признание в принадлежности к ней, а второй сын наследника такого рода — это серьёзно, могло… изменить, скажем так, отношение и коллег, и начальства. До сих пор его в этом плане спасала усечённая до двух слогов фамилия, младших боковых ветвей много, ему даже врать не приходилось, просто не договаривал и вообще старался говорить о своей семье как можно меньше, а с расспросами никто не лез — не принято. Он старался не выделяться и до сих пор это получалось, но сегодня… сегодня не сдержался, не смог. Пока, вроде, всё как прежде. И ещё мучило, что он не успел, пока собирались и готовили стол, позвонить домой, а это надо, но опять же — не при всех. И, решившись, подошёл к коменданту: всё-таки в чужой кабинет нельзя вот так без спросу впереться и там хозяйничать.
— Я позвоню от вас?
— Да, пожалуйста, — ответил Крайнор, не прекращая попыток подцепить кончиком складного ножа что-то мясное из ближайшей картонной тарелки.
Остальные сотрапезники даже не заметили ни этого короткого диалога, ни ухода Фиорра от стола.
Взбежав по лестнице, Фиорр сразу подошёл к междугородному телефону. Этот номер он знал очень давно, да, правильно, ещё отправляя его, семилетнего, в политехническое училище, отец заставил его выучить три номера и правила: когда по какому номеру звонить. Этот набор цифр он использовал впервые. Несколько гудков, щелчки внутренних переключений, снова гудок и спокойный совсем не сонный, несмотря на поздний час голос, скорее всего кого-то из дедовых секретарей.