Передаваемые должны быть экипированы полным вещевым рабочим комплектом для длительных внешних работ и снабжены продовольственным пайком на 3 суток.
Доставить передаваемых на сборный пункт N5 по адресу: ______
Далее значился вписанный от руки перекрёсток почти на границе Дамхара.
И хотя ключевых слов о кофе с лимоном не прозвучало вся усадьба притихла в тревожном ожидании.
Нянька прошлась по двору и службам, убедилась, что все и каждый при своём деле, и решительно направилась в хозяйский кабинет.
— Ну? — поднял голову Коррант на звук открывшейся двери и снова уткнулся в бумаги. — Чего тебе?
— Сон я видела, — спокойно, но явно показывая, что разговор только начинается, сказала Нянька.
— Чего?! — изумлённо вскинул на неё глаза Коррант. — Нянька, ты совсем уже?! — и, не сдержавшись, выругался. — Мне только твои сны разбирать!
— Не разбирай, — по-прежнему спокойно кивнула Нянька. — А послушай, — и, не дожидаясь его согласия, начала: — Бегаем все, с обеих половин, по заднему двору. Лето, а одеты по-зимнему. На небо смотрим, а под ногами ищем. И в один голос. Вот нет Рыжего, вот был бы Рыжий…
Ни она договорить, ни Коррант взорваться не успели. Потому что рявкнул за воротами сигнал большого фургона, и почти сразу: стук спешно отворяемых ворот, рёв мотора и пронзительный визг тормозов, хлопки распахиваемых дверей и тяжёлое буханье сапог по коридору с рабской половины.
— Да куды ж он прямо в сапогах?! — озадаченно выдохнула Нянька.
В коридоре охнула и взвизгнула Милуша, с треском распахнулась дверь кабинета.
— Всё! — выкрикнул, стоя на пороге, как в раме, Гаор. И длинно выругался.
Коррант встал.
— Войди и доложи по форме, — сказал он негромко, твёрдо и чётко выговаривая каждое слово.
Гаор шумно выдохнул, переступил, наконец, порог и вошёл, плотно, но без стука закрыв за собой дверь, встал в уставную стойку, прищёлкнув каблуками.
— На блокпостах зенитные спарки ставят. Пиво пьют сразу, как выгружу. Накладные подписывают без сверки. Двери настежь, сам им туда всё заносил. И плакат на стене. Согайн, маленький, плюгавый, и наш пехотинец его как таракашку сапогом давит.
— И эту войну к аггелам про…
Коррант оборвал фразу, но и Гаор, и Нянька понимающе молча кивнули. Пять мигов Коррант стоял, опустив глаза, и вскинул их на Гаора.
— Грамотный? Читай! — и сунул ему в руки предписание.
Гаор быстро прочитал его, озадаченно покрутил головой, перечитал и, кладя на стол бумажку, бесповоротно менявшую жизнь и его, и всех остальных, не так попросил, как предложил:
— Хозяин, отпусти Джадда, воевал мужик, не новобранец.
— Вот тебе! — ответный жест Корранта смутил бы даже сутенёра из Арботанга и заставил Няньку укоризненно, но молча покачать головой. — Увезли твоего дружка.
Гаор сложил ладони «домиком», и Коррант кивнул.
— Так с кем воюем? — озадаченно удивился Гаор. — Если с согайнами, так Джадд же айгрин. Или они тоже?
— Вот заедешь в генштаб и спросишь, — рявкнул Коррант. — Стратег аггелов! Сизарь пойдёт. Нянька, собери им… согласно табельной росписи нестроевого рядового. Рыжий, проследи. И покажи Тумаку, как щелевое укрытие делать.
— Есть! — снова вытягиваясь в стойку и прищёлкивая каблуками, но негромко гаркнул Гаор.
Нянька молча склонила голову и пошла к двери. Гаор повернулся следом, пропустил её и, уже взявшись за ручку, обернулся.
— Хозяин… Совет можно?
— Н-ну! — разрешил Коррант, по-прежнему стоя посреди кабинета.
— Забирай Гарда, пока призывной возраст не снизили. Таких пацанов в первом же бою выбивают.
Коррант медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Второй раз ты мне сына спасаешь, — и совсем тихо: — За мной…
— За Огнём угольками, — не дал ему договорить Гаор.
Оставшись в одиночестве, Коррант вернулся к бумагам, прислушиваясь к нарастающему, но не тревожному шуму на рабской половине.
И новая помеха! Осторожно постучав, но не дожидаясь разрешения, в кабинет вошла Гахра — его старшая, уже вытягивающаяся из девочки в подростка.
— Ну? — не зло, но требовательно поторопил её Коррант.
— Папа, мы с Гонхой в школе на рукоделии делали воинские кисеты. Вот, — она достала из-под домашнего фартука два мешочка с непромокаемой подкладкой, внутренними отделениями и вышитой на лицевой стороне эмблемой Огня. — Мы сделали всё правильно, и их освятили, в храме. Папа, мы это сделали для тебя и Гарда. Но вместо вас на войну пойдут Рыжий и Сизарь. Нет, не вместо, за вас. И за всех нас. Я думаю, папа, будет справедливо отдать это им. Чтобы Огонь их защищал.